– Надеюсь, ты понимаешь, к чему это может тебя привести. Я всё-таки надеюсь, что за время летних каникул ты придёшь в себя.

На что Лена просто молчала, не желая выслушивать занудные нравоучения Марины.

За два летних месяца, отпущенных студентам для сладкого отдыха от бремени учёбы, ничего не изменилось, сердце Лены по-прежнему было в плену страстей. Да, она не видела своего Хигира, но её чувства подпитывались постоянными мечтами о нём и воспоминаниями о тех немногих моментах, что хоть каким-нибудь образом были связаны с ним. Мама заметила перемену в поведении дочери, но не могла понять, с чем это связано: с учёбой и долгим отсутствием дома или же, что ей казалось более вероятным, с неким третьим лицом. На мамины вопросы Лена не отвечала, а только опускала вниз глаза и, загадочно улыбаясь, говорила: «Мам, я ничуточки не изменилась, только, может быть, повзрослела немного».

Каникулы она провела весело, встречаясь со своими старыми подругами. Рассказывая им о себе, о Москве, учёбе, о своём новом чувстве старалась умалчивать, напуская на себя пелену таинственности. Лена чувствовала себя свободной по отношению к своим знакомым, родственникам, родителям, родному городу. Подруги завидовали её статусу москвички, родители чувствовали её независимость от них, а родной город не давил своей серостью и отсталостью, как когда-то. Лена теперь жила совсем другой жизнью, так, будто прошлого и вовсе не было. Все чувствовали это ненавязчивое превосходство над всеми и всем, что окружало её раньше. Девушка предстала перед ними обновлённой, свежей и даже какой-то незнакомой. Всё это доставляло ей немало удовольствия.

Вот такой отдохнувшей, жизнерадостной и уверенной в своих силах Лена уезжала на учёбу в Москву, оставляя в Ярославле восторженных подруг и недоумевающих родителей.

Второй и третий курс прошли как-то размеренно и однообразно – девушка посвящала много времени занятиям. День начинался в семь утра с приёма душа, куда выстраивалась очередь благодаря Ольге, встававшей в полседьмого, чтобы навести марафет. Она очень долго мылась, красилась, одевалась, тщательно выглаживая всю свою одежду. Лена же красилась немного, а Марина вообще не занималась, как она говорила, этими глупостями. Одежду подружки готовили с вечера, а на завтрак оставляли пятнадцать минут, так что сборы не занимали много времени. Но Ольга всегда опаздывала, создавая суету на пустом месте. Она носилась по комнате в поисках своих вещей, судорожно собирая сумку, нервничала, спрашивая подруг, не видели ли они её тетрадь синего цвета или чёрную кофту в мелкую коричневую полоску, которая так хорошо подчеркивает красивую грудь. В результате Ольга только и успевала съесть на ходу бутерброд с маслом и выпить полчашки чая, догоняя Лену и Марину уже в дверях.

Училась Лена по-прежнему хорошо и даже заняла пятую позицию в рейтинге, отодвинув Марину на шестое место. Появилось много пока ещё вводных, так сказать, общеобразовательных предметов. Девушки познакомились с новыми преподавателями, которых в принципе они уже знали или уже видели.

После двух пар лекций начиналась долгожданная обеденная перемена. Студенты толпой спускались вниз в студенческую столовую. Столовая была довольно большая, но все желающие в ней не помещались, поэтому сначала приходили студенты первого, второго и третьего курсов, а через полтора часа – старшекурсники. Многие ходили в уличные кафе, некоторые студенты, жившие неподалёку, уезжали домой. У автоматов с шоколадками, чипсами и кофе тоже всегда была толпа. Наши подруги, чтобы не стоять в бесконечных очередях, предпочитали ближайшее кафе, где можно было хорошо пообедать за смешную для Москвы цену, включая скидку «бедным» студентам. А когда денег было совсем мало, то оставшиеся девушки отдавали, иногда безвозмездно, автоматам с едой.