Я снова закрыла глаза, из которых непроизвольно потекли слёзы. «За что?» – на этой мысли я осеклась и не заметила, как уснула. Видимо в капельнице действительно было снотворное.

Подъехав к небольшому загородному дому, я вышла из машины и осторожно направилась к калитке. Об этом месте никто не знает, но быть осторожной не помешает. Взглянув на экран телефона «16:43», я поняла, что времени у меня совсем немного, нужно поторопиться. Он не любит, когда опаздывают к ужину, тем более ему скорее всего уже доложили о моём промахе сегодня. Поспешно зайдя в дом, я вдохнула полной грудью. В помещение пахло свежим деревом и чистотой. Я спустилась в кладовую и среди кучи коробок нашла толстую тетрадь в кожаном потрёпанном переплёте, которая была спрятана за грудой хлама. Открыв её, на меня обрушился запах старости и затхлости.

Эта тетрадь принадлежала моей матери. За день до своей смерти. Она поручила мне «никогда и не при каких обстоятельствах не показывать и никому не отдавать её», поэтому со дня похорон, я носила её с собой. Это единственная вещь, которая осталось мне в память о ней. Сначала я не понимала в чём же ценность этих записей, пока не заметила ярко выделенные пометки на полях возле имён «Теренс», «Уолтер» и «Итан». Двоих я узнала сразу, а вот насчёт третьего, ещё придётся погадать. Иногда я заглядываю в неё, заново прочитываю, ищу новые подсказки, обращаю внимания на пометки, чтобы хоть как-то зацепиться за ниточку событий и продвинуть наплывающие идеи. Но вот этот «Итан», явно что-то скрывает за собой, а что именно-мне и придётся узнать. Пролистав мамины заметки, я кладу тетрадь на её «законное место» и отправляюсь к выходу. Иногда я просто открываю тетрадь, чтобы дотронуться до страниц, которые раньше чувствовали мамины руки. Как бы глупо это не было, но эта вера помогает мне.

«Уже 17:04, надо бы поспешить» – думаю я, открывая дверцу автомобиля.

Дома я была уже в 17:46, на пороге меня встретила Эби и одарила лучезарной улыбкой.

–Мистер Теренс уже здесь. Я подготовила твоё платье, оно лежит на кровати, поторопись, милая. – сообщила мне домработница.

Ничего ей не ответив, я вбежала к себе в комнату, сдёрнула с себя джинсовый университетский наряд и обрядила себя в красное платье-комбинация, чуть ниже колена. – «Терпеть не могу такие платье, приходится снимать нижнее бельё, чтоб не просвечивало, и плечи слишком открытые.»– подумала я, но деваться некуда. Теренс был ужасным эстетом во всём, и всегда меня принуждал к этому. Слегка смазав губы земляничным бальзамом, я посмотрелась в зеркало, улыбнулась и пожелала себе удачи.

Спускаясь по винтовой лестнице, я заметила, как за столом уже сидел он в чистой выглаженной рубашке, не прикасаясь к еде. Заметив меня, его угольные глаза тут же стали ещё чернее, кивнув на свободное место, он указал, куда я могу сесть. Расположившись напротив него, я одарила не менее мрачным взглядом.

– Тебя не было на встречи сегодня. Почему? – ну конечно, с чего же ещё можно было начать разговор.

Проигнорировав его вопрос, я налила себе стакан воды и полностью его осушила, наблюдая за его пристальным взглядом.

«Что ты хочешь от меня услышать? Как меня подпёр другой автомобиль, и я не смогла выехать?»

– Я услышу ответ на свой вопрос? – он выдернул меня из раздумий. – Ты хоть понимаешь на какую сумму я из-за тебя попал? Каких людей ты подвела? Я думаю, мне не стоит объяснять тебе, какие последствия за собой влекут твои действия. – в последний раз после таких слов, я замазывала синяк тональным кремом почти две недели.