Габриэль на мой крик даже не обернулся. Пришлось мне за ним бежать, новости с Марса были ужасающими, и Гэб, пытаясь получить информацию, мог сотворить с кристаллом страшное. Ну, или кристалл с Габриэлем, результат их противостояния для меня оставался загадкой.

Габриэль не говорил нам, куда он запрятал кристалл и что с ним делают, ссылаясь на секретность. Однако далеко бежать нам не пришлось, лаборатория повстанцев находилась в тех же штольнях, что и штаб, но еще глубже – мы спустились на лифте на два уровня вниз. Пройдя по переходу, мы уперлись в дверь, которую охраняла четверка бойцов в модернизированных «шахтерских» костюмах. По сигналу Габриэля гидравлические упоры отворили тяжелую бронированную дверь.

По размаху лаборатория мятежников даже близко не стояла с исследовательскими комплексами на «Бриллианс». Помещение вряд ли больше двадцати квадратных метров было заполнено оборудованием с потертыми корпусами или совсем без оных. Я бы поостерегся работать среди пучков оголенных проводов, но седому деду и двум его молодым помощницам с бритыми висками и хохолками на макушке страх смерти, видимо, был неведом. Они крепили над лежащим на столе кристаллом конус сканирующей головки.

– Что-то получилось узнать?

– Нет, камрад Гэб, пока мы далеки от…

– Хорошо, – нетерпеливо перебил Габриэль, – зато мы очень близки. Прошу освободить лабораторию.

– Но мы…

– Сейчас будут проводиться рискованные опыты.

– Да и мы…

– К ним не готовы, – надавил Габриэль. – На выход.

– Только не надо хвататься за пистолет, – произнес я, едва ученые покинули лабораторию.

– Хорошо, не буду. Но только в том случае, если ты сможешь разговорить нашего молчуна. – Габриэль, видя, что я колеблюсь, добавил: – Приступай!

– Данил, прошу…

– Ладно-ладно, – не стал я дослушивать Клер.

Я знал, что кристалл предпочитал не отвечать на вопросы, заданные в лоб. Но попытаться стоило.

– Знаешь, если у тебя есть какие-то тайны, то лучше сейчас их нам рассказать.

Как я и ожидал, кристалл решил меня проигнорировать.

– Одна из наших планет атакована твоими собратьями, как мы предполагаем. Ты пойми, нам не до дипломатии. Вот он, – я указал на Габриэля, – готов тебя пилой пилить и плазмой запекать, чтобы узнать, в чем дело. Но пока мы можем поговорить. Просто поговорить. Понимаешь?

– Ни черта он не понимает, – скептически заметила Клер, – или не хочет понять. Ой…

На поверхности кристалла появились два светящихся пятна. И удивительное дело – формой они напоминали человеческие ладони. Поэтому долго раздумывать мне не пришлось, я взял да и приложил к ним руки.

Я ожидал, что меня снова лупанет током. Однако зубы сжимал зря – мои пальцы защекотало приятное покалывание.

– Даня? – окликнула меня Клер.

– Все нормально, – успокоил я девушку, – ощущения такие, как будто…

И тут ощущения резко перестали быть нормальными – я ослеп! Почернело перед глазами мгновенно, темнота была абсолютной и непроницаемой!

– Я ничего не вижу! – запаниковал я.

– Я уже говорил, что доброта бывает наказуема? – услышал я вкрадчивый голос Габриэля. – Не получилось мирно, попробуем наладить контакт через насилие.

– Не смей! – Мои пальцы прилипли к кристаллу намертво. А глаза ничего не видели. И я не представлял, как я могу помешать Габриэлю. Но тут мне пришел на помощь кристалл. Кромешную темноту осветила яркая искорка. – Стой! Я что-то вижу!

– Можно поконкретнее?

Я и рад был бы дать Габриэлю больше информации, но, кроме светящейся точки, я ничего не видел. Однако она начала расти. Секунда, и она выросла до размера футбольного мяча, причем крайне раскаленного и с синеватым оттенком.