– Тише-тише, дорогая, расскажи, что случилось? Что-то стряслось в больнице?

Кристиана только отрицательно покачала головой, стремясь смахнуть события прожитого дня. Тогда Марк провел Кристиана до кухни и усадил возле стола, на который падал витиеватый и мерцающий свет от узоров занавески. Спустя время комната наполнилась пряным ароматом чабреца.

– Держи, выпей немного.

Кристиана сделала маленький глоток горячего чая, ее щеки обдало теплом от пара, медленно тянущегося тонкой струйкой в высь. Марк все это время выжидающе смотрел на Кристиану, боясь произнести хотя бы слово.

– Бен в порядке? – наконец спросила она.

– Да, недавно уснул, – Марк вздохнул, – Крис, что произошло?

Кристиана рассказала мужу про железную дорогу, про стену, про дом и про женщину, выбросившуюся со второго этажа.

– Там был дом, помнишь, на той улице, неподалеку от сквера? Так вот, я увидела нашу соседку по даче Анну на втором этаже. Она сидела на подоконнике снаружи. Я поднялась наверх, чтобы разузнать, что именно произошло, но ее в квартире уже не было.

– Как это, не было? – Марк озадаченно нахмурил брови.

– Ей видимо нужно было в Западный Берлин, потому что она выпрыгнула прямо со второго этажа, – голос Кристианы дрогнул, – Ты же знаешь, как там высоко, тем более она уже совсем не молода. Я подошла к окну, чтобы посмотреть, а …, – Кристиана снова заплакала и дрожащим голосом выдавила из себя, – А она была там внизу, Марк. Анна разбилась! Врачи даже не стали ее спасать, а просто увезли.

– Боже! – Марк подвинул жену к себе, и стал гладить по спине.

– Это все похоже на страшную сказку, Марк! Как нам теперь ездить за лекарствами, я не понимаю ничего!

– Это и правда похоже на какой-то кошмар, – Марк пошел к вешалке и достал свой пиджак. Кристиана бросила на него недоумевающий взгляд.

– Я постараюсь разобраться с этим. Либо нам выдадут особые разрешения, либо эта стена долго не простоит, и уже завтра наши власти снесут ее, будто ничего и не было, – заверил ее Марк, но его поникший и блуждающий взгляд выдал это противоречие, – Тебе нужно отдохнуть, Крис, а я скоро вернусь. В правительстве не допустят, чтобы из-за Запада вот так погибали наши люди.

– Но куда ты пойдешь? Там стена, прохода нет.

– В администрацию, в нашу больницу, куда угодно. Не могу сидеть сложа руки, пока, – Марк запнулся, – пока все не станет как прежде.

Желая искренне поверить в слова мужа, Кристиана обняла его, но почувствовала, что сердце Марка бьется, как стук колес несущегося на всех парах поезда, – Марк, только будь осторожен.

Вот, – достав из своей сумки пачку бумаг, она передала их мужу, – Может, это их убедит.

Они попрощались, и Марк вышел на улицу, крепко держа в руке справки о диагнозе Бена, рекомендации врача, анализы, рецепты на лекарства, и пропуск Кристианы.

Осторожно отворив дверь в комнату, где спит Бен, Кристиана на цыпочках подошла к кроватке и взглянула на сына. Жидкие волосы соломенного цвета, доставшиеся ему от матери, покрывали его головку маленькими вьющимися змейками. Розовые щечки и носик колебались в такт еле слышимому сопению. Когда Кристиана впервые увидела сына в реанимации в стеклянном кювезе, его тело было обрамлено многочисленными трубками и перевязочным материалом. Сейчас под грудью Бена под хлопковым комбинезоном наложена марлевая повязка, но Кристиана была рада, что ее ребенок рядом с ней дома, и может теперь самостоятельно дышать и пить из бутылочки.

Переодевшись в летний халат, Кристиана легла на кровать и стала прислушиваться к дыханию Бена, тихому и глубокому. Постепенно ее веки сомкнулись, и тяжелый вихрь мыслей хотя бы на какое-то время перестал беспокоить Кристиану.