— Она никогда не пропускает лекции… — говорю уже не так уверенно. — И не стала бы…

— Гражданка…? — делает паузу, ожидающе глядя на меня.

— Дроздова Ева, — называю своё имя, сглатывая ком в горле.

— Так вот, гражданка Дроздова, человек может считаться пропавшим после трёх суток отсутствия, приходите через два дня, если не объявится, — бросает как-то раздражённо.

— Какие трое суток? Вы понимаете, что за столько времени многое может произойти? — возмущаюсь, начиная злиться.

— А вы понимаете, что это полицейский участок, и у нас настоящие преступники, которых нужно ловить, а не искать гулящих студентов, — повышает голос, но его тон меня не пугает.

— Гулящих, — повторяю задумчиво. — То есть, если через трое суток вы найдёте труп, то тогда уже можно дело открыть, а пока пусть какой-то маньяк режет её на кусочки, так? — распаляюсь и думаю, что, если бы не толстое стекло между мной и дежурным, я бы схватила его за плечи и потрясла хорошенько.

— Гражданка Дроздова, идите домой и не заставляйте закрывать вас в камере с бомжами, — проговаривает и корчит уставшее лицо.

— Значит, не собираетесь выполнять свою работу, — то ли спрашиваю, то ли констатирую.

Вообще, я далеко не конфликтный человек, и такое поведение больше подходит Але или Таше, но я очень волнуюсь и не особо отдаю себе отчет.

— Знаете, столько таких, как вы, сюда ходят, или сколько из этих пропавших объявляются на второй день в стельку пьяные или под чем-то ещё? Почуяли вкус свободы вдали от родителей, ходите бог знает где, пьянки, гулянки, а полиция должна все дела оставить и искать бухих студентов. Уйди уже домой и не трать моё и своё время, вернётся твоя подруга, — договаривает и закрывает окошко перед моим лицом, делая вид, что меня здесь нет.

Ну уж нет. Это вообще ни в какие рамки не входит, он должен как минимум заявление у меня принять. Мысленно возмущаюсь, пока достаю телефон и включаю камеру. Не свойственно мне подобным заниматься, но выбора нет.

— Дорогие подписчики, у меня проблема — пропала подруга, и как любой нормальный человек, я пришла за помощью в полицию, и как вы думаете… — начинаю говорить и снимать всё вокруг, не обращая внимания, на хмурое лицо дежурного.

Собственно, так увлекаюсь, что не замечаю, как мужчина покидает свою кабину и, схватив меня за локоть, выводит на улицу.

— По-хорошему уйди, иначе и правда закрою, — выпаливает мне в лицо, подтолкнув подальше от входа в участок.

Застываю от шока, обдумывая, как поступить и что сделать. Вздрагиваю, когда телефон в руке вибрирует, обрубая всё ещё идущую съёмку.

— Да, Таш, — со вздохом отвечаю.

— Ты нашла Алю? — с ходу спрашивает подруга.

— Нет, — бросаю и всхлипываю.

— Так, ты чего? — задаёт вопрос и несколько минут молчит, пока я рассказываю о своём походе в полицию. — Ясно, — заключает в конце моего рассказа. — Ты давай езжай в общежитие, я тоже сейчас подъеду…

— А смысл, Таша? Я уже была там, никто ничего не знает, — проговариваю и иду к своей машине.

— Там камеры, надо посмотреть, — отвечает подруга, и я перестаю лить слёзы.

Как я не подумала?

— Ладно, еду, — сообщаю, и на этом мы прощаемся.

Подъезжаем к общежитию почти одновременно и, припарковавшись за воротами, направляемся ко входу. Вряд ли нам кто-то разрешит просто так посмотреть записи с камер видеонаблюдения, но других зацепок нет, что-нибудь придумаем.

— У тебя всё нормально? Ну, кроме… — смотрю на Ташу, замечая грусть на её лице.

— Артём опять уехал, — вздыхает. — Устала уже от этих его поездок, иногда хочется бросить учёбу и просто быть рядом с ним, — добавляет, и я сжимаю её руку в знак поддержки. — Ладно, это не так важно, сейчас надо Алю найти, если ничего не найдём по камерам, я позвоню отцу.