В город мы выехали после обеда. Тетя Аня наварила борща, и ни в какую не хотела отпускать нас на голодный желудок. А Танюша, когда увидела домашнюю сметану, посмотрела на меня с мольбой в глазах.

И как тут откажешь?

― Я с утра еще пирожков успела нажарить. С картошкой и с капустой. Положу вам в дорогу.

― Бабушка Аня, а компотика можно? Я никогда не пила домашний компот, а у тебя он оказался очень вкусный.

― Конечно, милая, ― улыбнулась тетя Аня, погладив ребенка по голове, ― я рада что тебе нравится все, что я готовлю.

― Очень нравится.

― Ильяс, сынок, обещай, что скоро привезешь Таню ко мне?

― Мы же договорились, на каникулах.

Кто я такой, чтобы лишать ребенка счастья? Я же вижу, как сияют ее глаза несмотря на то, что произошло сегодня утром.

Поставив на заднее сидение плетенную корзинку с пирожками и парой стеклянных бутылок компота, мы попрощались с тетей Аней, и выехали в город.

А когда заехали в лесополосу я понял, что хотелось еще хотя бы несколько дней провести в поселке у тети. Хорошо там, тихо, спокойно, без суеты. Только и слышно, как пчелы гудят, коровы мычат, да петухи кукарекают. Услада для ушей. Такого в городе не услышишь.

― Дядя Ильяс, уж сильно пирожки пахнут, можно мне один? ― услышал с заднего сидения вкрадчивый голос ребенка, и улыбнулся.

― Да хоть все съешь, Танюш. Что за вопросы.

― Спасибо. А тебе дать?

― Давай.

Так мы и доехали до города, съев практически все пирожки и выпив вкусный компот из домашних фруктов. Даже Таня не могла оторваться от поедания пирожков, и я ее прекрасно понимал. Тетя Аня вкусно готовит и любое ее блюдо всегда уходит быстро и на ура.

― Танюша, тебя дядя Коля отвезет домой, а я поеду по делам.

― Жаль. Я думала ты заедешь к нам с Ниночкой.

― Я бы с радостью, милая, но у меня есть важное…

― Та тетка? Ты еще будешь с ней встречаться?

Я улыбнулся, отметив на лице Тани недовольство. Это уже не удивительно.

― Мне нужно с ней поговорить. Она поступила очень плохо, а я такое не прощаю.

― Ладно. Учусь тебе доверять. Главное, не поведись на ее женские чары.

Я хохотнул и взял ладошки Тани в свои руки.

― Обещаю, не поведусь. А ты жди меня. Я приеду прочитать тебе сказку на ночь.

Ее лицо тут же засияло, и Таня, не сдержавшись, бросилась мне на шею.

― Я буду ждать тебя. Очень‐очень.

Я кивнул и отчего‐то вдруг в носу защипало.

Да, иногда эмоции переполняли меня и мне становилось больно за ребенка. Плакать не плакал, но что‐то подобное испытывал. Это ведь нормально? Нормально сопереживать и чувствовать ответственность за ребенка. Пусть и не родного. Это ведь не столь важно. Только бы малышка была счастлива и больше никогда не чувствовала себя одинокой. Потому что в ее жизнь теперь есть люди, которые готовы дарить ей счастье. И которые защитят ее от любых невзгод.

***

― Инна, чем ты думала, когда отправляла человека на похищение ребенка? Моего ребенка.

Мадам тут же стушевалась и поджала под себя ноги.

Вовремя я к ней заглянул в гости. Скачет на каком‐то кобеле и визжит, дрянь. Еще смела о каких‐то чувствах мне говорить. У нее одно чувства ― чужие деньги.

― Я никого не отправляла, ― тут же выдала она, пряча взгляд.

― Правда? А вот твой дружок говорит обратное. Сразу же тебя сдал. Может, плохо заплатила? Или нечем? Вы договорились потом рассчитаться? Чего ты хотела? Выкуп?

― Ничего я не хотела, Ильяс. Мне нужен только ты, а твоя пигалица это…

― Таня не пигалица, а человек, ребенок. А вот ты только что скакала на другом мужике. О каких чувствах ты говоришь, Инна?

Она тут же бросила на меня гневный взгляд, и крепко сжав кулаки, процедила:

― Ты знаешь ли, тоже мне не верен. Или предлагаешь сидеть ждать, когда ты нагуляешься? Или уйдешь от жены.