Но другого выхода, кроме как соврать ему, я не видела. Пускай думает, что так мы с ним познакомились, чем узнает, как на самом деле все произошло.

— Хорошо, — кивает. — Ярослав хороший, но…

Но договорить у него не получается, так как нас прерывают Ярослав с Дианой, выходящие из рентгеновского кабинет. Подруга сидит в специальном кресле, ее больная нога зафиксирована над полом специальным держателем.

Я тут же подрываюсь с места и кидаюсь к ним.

— Ну что? Что там? Что-то серьезное? — сразу засыпаю Адомайтиса вопросами.

На губах мужчины появляется чуть заметная улыбка. Будто он изо всех сил сдерживает себя, чтобы не улыбнуться, но получается у него это отвратительно. Потому что я замечаю, как подрагивают уголки его губ.

Но в ту же секунду, когда он замечает, что его поймали с поличным, его лицо становится серьезным. И из глаз уходят смешинки. Отчего мне становится грустно.

— Ничего такого, что невозможно изменить. Починить и вылечить. Обычноерастяжение, ничего серьезного. Просто какое-то время побудет на больничном. И, Диана, — обращается он к моей подруге, опустив на нее взгляд, — тебе следует поберечь ногу. Не напрягать и не наступать пару дней на нее. Я выпишу тебе мази и компрессы, но делать процедуры нужно регулярно. Так, как я напишу тебе на бумаге. Ты меня поняла?

Все это время Ди внимательно, нахмурив брови, слушает его.

— Да, Ярослав, я тебя поняла. Буду делать все, что ты скажешь, лишь бы побыстрее встать на ноги. Только у меня будет один вопрос.

— Какой? — спрашивает Ярослав.

— Если мне нельзя наступать на ногу, то как я буду заботиться о себе? Я живу одна, и обо мне некому позаботиться. Некому приготовить мне есть, кроме себя самой, поменять повязки. Помочь принять душ, — на последнем слове ее щеки заливает жгучий румянец.

— Я помогу, — вдруг четкое и твердое слышу позади себя.

Я поворачиваю голову в сторону и натыкаюсь на внимательный взгляд Артема Адомайтиса. Вот только смотрит он не на меня, а на мою подругу. Внимательным, пронзительным, выворачивающим всю душу взглядом.

— Что? — ошарашенно вскрикивает Ди. — Не надо, не стоит, Артем, — энергично качает головой. — Я как-нибудь уж сама справлюсь.

Подруга отводит взгляд в сторону.

Ей неудобно и жутко стыдно. Диане нужна помощь, но она вряд ли согласится на то, чтобы ей все это время помогал Артем. Тем более в некоторых интимных моментах. Она на это не согласится.

Если бы это был кто-то другой, или хотя бы Адомайтис-младший не испытывал бы к ней в этот момент лишь жалость… То подруга была бы только «за», чтобы провести с ним в одной квартире несколько дней. А так… Ди не хочет выглядеть перед ним беспомощной калекой. Он ей слишком сильно нравится.

— Я помогу тебе! Буду с тобой столько, сколько потребуется, — спасаю подругу.

Не хочу, чтобы она чувствовала себя неуверенно, жалкой и беспомощной калекой.

— Перееду к тебе на несколько дней. Ты же не против? — улыбаюсь ей.

— Нет, я буду только рада, — отражает мою улыбку.

На себе ощущаю прожигающий взгляд, готовый вот-вот меня испепелить. Прожечь во мне дыру. Но я никак на это не реагирую.

А потом следующие слова Артема меня удивляют и загоняют в ступор.

— Я сам помогу ей! — твердо, так, что возражать ему лучше не стоит. — Мира, тебе нужно учиться, а я могу пропустить занятия, но потом быстро все нагнать. У меня вся семья медики, поэтому это не составит труда. Диана, переедешь в мою квартиру на это время. По дороге купим все, что будет нужно. Заедем к тебе на квартиру, соберем необходимые на эти дни вещи. Никаких возражений и слышать не хочу!

— Но… — подруга открывает рот, чтобы возразить, но ей и слова вставить не дают.