12, как в прибрежной полосе или на мелководье, коим часто пользовались субмарины в Северном ледовитом океане. Воздействие течений на малом ходу здесь было довольно значительным. Вообще в этом районе было сложно придерживаться курса из-за многих факторов, а серьёзных гидрологических исследований, в контексте обеспечения скрытной деятельности подводных лодок, Россией тут не проводилось.

От заместителя командира БЧ-5 Шария поступило тревожное сообщение: «Течь в румпельном отсеке». Начали разбираться. Течь оказалась не сильной; по сути, вода каплями просачивалась из привода кормового руля. Командир был в курсе – время от времени она наблюдалась и раньше, соответствующие записи вносились в вахтенные журналы, а также в лист требований ремонтных работ. Похоже, ремонтники не справились с проблемой. Хотя доклад из румпельного отсека не вызвал видимой нервозности, не известно, что случится, когда гидравлика перейдёт в режим работы рулей на полном ходу или противник использует глубинные боеприпасы.

Акустики докладывали, что в шести – девяти кабельтовых перед авианосцем идут два корабля. Идут прямо, не совершая манёвра противолодочного уклонения, одно из них на пару кабельтовых впереди, а расстояние между ними полтора градуса по горизонту. Уточнили данные по генеральной скорости авианосца: примерно двадцать два узла. Это означало, что он идёт на полном ходу. Также офицеры рассчитали очерёдность применения боеприпасов и изменение глубинно-дифферентных показателей при стрельбе, потому что каждая из торпед имела вес около двух тонн.

И вот подлодка была уже в восьми милях от выставленного ею минного рубежа, то есть на предполагаемой позиции засады, а авианосная группа давно находилась на дистанции поражения телеуправляемыми торпедами, и приближалась к зоне, в которой должны были сработать мины.

Внезапно поступил доклад от поста радиотехнической боевой части: «БИП13, Центральный. Пеленг три градуса справа по борту, сигнал активных средств локации с параметрами: на частоте десять с половиной килогерц. Сигнал короткий. Сигнал потерян».

Лосев тут же связался с командиром БЧ-7 Андреем Синицыным.

– Засекли?

– Пока не могу сказать, – отвечал тот. – Но сигнал сильный. Если он отразился на локатор мощно, то сейчас начнут нас щупать на разных частотах. Это цель номер четыре, предварительно классифицирована как противолодочник, уточняем по признакам два и три.

– Давай, Андреич, слушай внимательней.

Прошло несколько минут, снова тревожная весть от радиотехнической боевой части:

– Пеленг три градуса справа по борту. Сигнал активных средств. Сигнал неустойчивый… Сигнал не обнаруживается.

Самые напряжённые мгновения. Засекут, сомнений почти нет. Сколько времени отпущено судьбой до этого момента? И вот звучат слова:

– Сигнал активной работы ГАС14 слева по борту, три градуса! Сигнал устойчивый, ритм чёткий с периодом восемь секунд, на частоте три и три десятых килогерца. Справа по носу четыре градуса, сигнал активной работы ГАС. Сигнал широкополосный, чёткий, ритмический, с периодом восемь секунд. Пеленг меняется вправо.

– Пеленг сигналов совпадают с координатами кораблей охранения главной цели. Цели номер три и номер четыре. Цели классифицированы как эсминцы типа «Арлей Бёрк» третьей серии с ГАС.

– Расчётная дистанция до ближайшей цели (цель номер четыре) шестьдесят восемь кабельтовых.

– Наблюдаю направленный постоянный сигнал на частоте два с половиной килогерца. Товарищ командир, мы обнаружены противником!

Словно раскололся прочный корпус и холодная беспросветная бездна хлынула в отсеки. Это не учения! Отбоя тревоги не будет. Обнаружены! Обнаружены не командой родного флота, и даже не потенциальным противником, а самым настоящим врагом. И пойдут сейчас к лодке не практические торпеды, а боевые, с сотнями килограммов взрывчатки!