– Моя «шайка», признаться честно, просто не умеет общаться с людьми. Внутри них столько противоречивостей, что на социальную адаптацию попросту не хватает сил. Не судите их строго, просто им всем крайне нужна ваша помощь. Ну и мне, конечно.

Мужчина как бы невзначай снял свои глупые очки, и взору Мартиса предстала достаточно интересная картина: глубоко посаженные карие глаза, которые в совокупности со слегка сплюснутым носом, тонкими губами и темными волосами давали абсолютно типичную внешность данного региона. Иначе говоря, в нем не было ничего особенного. Журналиста это позабавило. Очки. Именно такой прием используют многие люди с «прохожей» внешностью, чтобы добавить себе хоть немного загадочности.

– Моя помощь? – произнес Мартис, сдерживая ехидство в голосе. – Вы, стало быть, тоже переродились? И какая в этом проблема? Ну, живите себе дальше и помалкивайте. Не обязательно пушить хвост на телевидении, чтобы ловить завистливые взоры простых смертных.

– О, поверьте, вы и не представляете, какой крест приходится нести каждому из нас.

– Ну так несите его молча. Меня лично дома ждет жена, а вас уже, наверное, заждались друзья.

Мужчина попытался вытолкать незнакомца из машины, однако тот не сдвинулся ни на миллиметр.

– Мне позвать охрану? – в тайне он надеялся обойтись без этого, вспоминая мягкотелого охранника сумасшедшей Амелии.

– Вашу жену зовут Нина, так ведь? – брюнет посмотрел журналисту прямо в глаза, не скрывая странного ликования.

И в этот момент мясистый кулак Мартиса прилетел ему в челюсть.

Она ходила взад-вперед, не находя себе места. Ее колотило, словно от озноба, потому что все шло не по плану.

– Ты не могла бы наконец взять себя в руки? – грубо отозвалась Амелия, выходя на свежий воздух.

– Это как? – нервно пробормотала Маргарет.

У нее чесались руки. Если сейчас это не обуздать, то кто-то может пострадать. Так же, как когда-то страдала Джоанна. Изо дня в день. Постоянно.

– Просто дыши. Подумай о чем-то позитивном, – подключился к решению проблемы Клинт.

Он бесил Маргарет больше остальных. Скорее всего, потому, что они были безумно похожи. Оба отрицательные персонажи, пусть и разного масштаба.

– Как? Как тебе удается так ловко жить в этом теле? Так… – она буквально давилась собственными словами, постоянно набирая ртом воздух. – …спокойно рассуждать. Ты и в самом деле тот, кого показывают по телевизору и кому выделяют целые параграфы учебников?

Клинт лишь пожал плечами, видно, не желая говорить об этом. Особенно в присутствии женщины-цербера, готовой в любой момент даже без команды отправить его в пучины ада.

– Я ведь ненавижу в себе это. Я… пытаюсь быть добрее к людям. Но как только что-то идет не по-моему…

– …ты словно взрываешь изнутри? – продолжил подросток.

Она так и думала. Он понимает ее.

– Тебе тоже знакомо это чувство? – с животным ликованием произнесла девушка.

– Нет, его я еще не испытал.

Юноша достал из кармана джинсов тонкую записную книжку и огрызок карандаша и что-то быстро законспектировал, предпочитая оставить это без комментария.

– Этот план, он точно сработает?

Вдох. Выдох. Не здесь. Не сейчас. Он обещал себе, что в этой жизни все будет по-другому.

– Нет ровно никаких гарантий. Но это наш единственный шанс, – Клинт успокаивающе похлопал девушку по плечу, что со стороны выглядело немного странно.

– Иначе говоря, замести следы, избавиться от улик, верно? – едко отметила Амелия. – Ведь так проще. Зачем что-то переосмысливать, пытаться исправиться, если можно просто стереть себе память?

– Ты как-то не выглядишь особо счастливой. Сколько тебе? Пятьдесят?