Оптимизма в гостиной поубавилось.
– Надеюсь, ничего из этого не случится. Очень надеюсь. Но глупо не предусматривать такую возможность, – сказал я. – Если они встанут на путь войны, их целью будет выяснить, насколько вы податливы и убеждаемы, насколько склонны к блефу и каковы ваши настоящие приоритеты.
– Чего, по-вашему, хочет Меркель? – спросил Алексис. – Не могу поверить, будто она думает, что в ее интересах породить еще один кризис.
«Берлин не осмелится обвалить рынки, закрыв греческие банки, – вмешался Паппас. – Греция – это вам не Кипр. Нас не посмеют загонять в угол, опасаясь последствий».
Я призвал не валить все в одну кучу. На мой взгляд, у Меркель и Шойбле нет никакого желания призывать свой парламент облегчить долговое бремя Греции, ведь это будет означать фактическое признание в том, что первые два «спасительных» кредита были выделены грекам под ложным предлогом. Единственный способ, которым Берлин может избежать такого признания, состоит в том, чтобы навязать Греции третий кредит и тем самым удержать страну в долговой тюрьме, но официально никакого дефолта не произойдет. Однако поскольку при каждом кредите в жертву приносится греческий премьер-министр (Папандреу в первом случае, Самарас во втором), а новому правительству придется продавливать принятие кредита через парламент, наши противники либо попытаются привлечь Алексиса на свою сторону, либо устроят такой хаос, что его правительство падет, и к власти придет «понимающая» технократическая администрация, как было в 2012 году.
Алексис помрачнел.
– Что насчет слов Паппаса? – спросил он. – Разве эти люди не боятся паники на рынках?
– Боятся, конечно, – ответил я, – но стоит вам въехать в Максимос, как ЕЦБ примется активно печатать деньги, чтобы стабилизировать еврозону.
Такая программа количественного смягчения предусматривала массовый выкуп государственных облигаций за счет свеженапечатанных банкнот. Это приведет к снижению процентных ставок в затронутых государствах, таких как Италия, Испания и Франция. По сути, перед нами все та же стратегия Марио Драги двухлетней давности, сулящая евро временное спасение.
– Глупо видеть в этом чистой воды совпадение, – прибавил я. – Меркель вполне может считать, что в тот миг, когда на рынки хлынут деньги ЕЦБ, принудительные банковские каникулы в Греции по воле ЕЦБ не сильно скажутся на ней самой и на европейских финансистах.
– Как же нам расстроить их планы? – поинтересовался Алексис.
– Чтобы добиться от них хотя бы частичных уступок, нужно заставить ЕЦБ усомниться в пользе закрытия банков, – ответил я.
Ключевой сдерживающий фактор: греческий долг на балансе ЕЦБ
Стратегия предотвращения закрытия банка, о которой мы говорили в июне (основанная на пятиступенчатой стратегии, которую я представил на первой встрече с экономической командой Алексиса в мае 2013 года и опирающаяся, в свою очередь, на первоначальный набросок от июня 2012 года), строилась на юридической битве между Марио Драги из ЕЦБ и Бундесбанком под руководством Йенса Вайдмана. Драги пообещал выкупать государственные облигации слабых экономик Европы, чтобы поддержать еврозону. Бундесбанк подал на него в суд по этому поводу, заявив, что Драги нарушает устав ЕЦБ. В феврале 2014 года немецкий суд передал рассмотрение этого вопроса в Европейский суд, который вынес решение в пользу Драги, но с оговорками; именно эти оговорки, как мне представлялось, дают будущему правительству СИРИЗА шанс на успех в противостоянии. Из решения суда я вынес убеждение, что возможность для Драги продолжать скупать государственные долги обусловлена необходимостью защиты ЕЦБ от любых списаний государственного долга, уже находящегося на балансе центробанка. Сюда относились так называемые облигации SMP, то есть греческие государственные облигации, которые ЕЦБ приобрел у частных инвесторов по так называемой программе рынка ценных бумаг.