«Как же она изменилась», – подумала учительница.

Вдове было скучно одной в деревне, а учительнице в городе. Вот так на старости лет они решили пожить вместе, а тут надо же… проявились доселе скрытые тиранические наклонности. Пройдя советскую школу, учительница убедилась в ее превосходстве над всеми остальными. В бога она не верила, но это слишком походило на предначертание судьбы. Одно дело воспитывать чужих детей, другое – перевоспитать самую близкую подругу, такое можно назвать делом всей жизни. Не зря же ей присвоили звание заслуженного работника образования и кандидата педагогических наук. «То было еще при Советском Союзе, когда почетные звания ценились выше денег, и никому не могло прийти в голову торговать учеными степенями». Воспоминания о славном прошлом придали ей сил бороться за подругу до конца.

Среди пассажиров возникали самые невероятные версии задержки поезда. Один парень в очках сказал, что точно так же застрял, когда пропускали бронепоезд северокорейского вождя, спешившего по делам особой важности в Москву. Пассажиры версию парня поддержали и сошлись во мнении, что им и своих клоунов хватает.

– Ой, да не путайтесь же вы под ногами! – закричала проводница на говоруна.

Тот не ожидал уже увидеть ее живой и от такой встречи лишился дара речи. За проводницей следовал мужчина с седой бородкой а-ля Феликс Эдмундович. Из-под его дубленки выглядывал медицинский халат.

Погода казалась доктору мерзкой: снег на лысине, снег на одежде и на портфеле. Хотя его стряхнули еще в тамбуре, часть все же успела растаять. Мокрая дубленка, мокрая лысина, мокрый портфель. С досады врач запыхтел, как разъяренный барсук.

Была пятница, и ему уже следовало с умным видом сидеть перед домашним телевизором и смотреть любимое шоу. Доктор взглянул на свои часы. Капли воды попали на стекло. Но мало того, что часы были исправны, они показывали половину шестого. Это означало: если быстро все обставить с осмотром и допустить, что автобус придет вовремя, можно еще успеть. Шоу играло важную роль в жизни доктора. Он тихо радовался, когда люди не могли назвать даже правильную букву, а он разгадывал целое слово. Умение быстро угадывать слова тешило его самолюбие. Среди коллег по цеху он слыл умнейшим человеком. Привычным его занятием во время рутинных дежурств было разгадывание кроссвордов. Так он готовился к каверзным заданиям на пятничном шоу. Кроссворды стали вторым базовым элементом существования доктора после одной из пятниц. Опытный врач, тридцать лет назад с отличием окончивший медицинскую академию, чувствовал себя посрамленным. Доярка из Ростовской области знала, что лаванду применяют против моли, а он не смог злополучную лаванду отгадать при трех открытых «А». Уступить в заочном состязании профессору еще куда ни шло, но доярке… Требовалось срочное вмешательство лучшего специалиста, и он прописал себе отгадывать по пятьдесят слов ежедневно.

В другую пятницу его дежурство пошло кувырком. Он снова застрял на ботанической теме. Совет при турецком султане изнурял его ум еще больше. Наконец, пришел этот поезд. День напролет врач клял «складских растяп», которые по ошибке выдали в отправном пункте использованное белье.

«Посадят придурков с восьмью классами, а нормальные люди мучиться должны», – сокрушался он в душе.

Все бы плюнули на нестиранные подушки, матрасы и одеяла. Но размеренную работу железной дороги и связанного с ней великого множества служащих нарушил неизвестный Хафиз-оглу. Его сняли в Хабаровске с явными признаками дизентерии. От одного этого диагноза доктор поморщился. Для него это звучало так: «Будет у меня теперь геморрой».