Я докурил сигарету, но мысли о ней не покинули меня. Она осталась со мной – загадочная, недосягаемая, как сама природа, как море или огонь. Лисичка… да, она была именно такой: свободной и независимой, но стоило прикоснуться к ней – и она исчезала, оставляя лишь воспоминание.

Когда мы танцевали, время будто остановилось. Пространство вокруг растворилось в ритме, оставив только её всполохи рыжих волос передо мной. В свете диодов, мерцающих приглушённо, эти волосы были похожи на языки пламени – настоящие, живые, неугомонные. Каждый раз, когда она поворачивалась или слегка наклоняла голову, это огненное сияние переливалось, словно дразня. Оно не успевало погаснуть, оставляя за собой лишь ощущение тепла.

Я словно терял связь с реальностью. Музыка звучала где-то на грани сознания, но уже не имела значения. Мы с ней двигались, как две тени, которые сливаются воедино, но никогда по-настоящему не соприкасаются. Её дыхание казалось таким близким, я чувствовал его на своей коже, но на самом деле она не прикасалась ко мне. Я был опьянён – не алкоголем, не музыкой – чем-то большим. Её присутствием, её огнем. Это было почти нереально, как будто я шагнул в другой мир, где нет ничего, кроме нас двоих.

Сердце билось сильнее, каждое мгновение растягивалось до бесконечности.

Докурив, я почувствовал, как сигарета, в отличие от моих мыслей, просто догорела, не оставив ничего, кроме запаха табака и горстки пепла. Выбросив окурок, я машинально повернул голову в сторону клуба, уже готовый вернуться туда, но вдруг замер. Её силуэт выделялся среди мерцающих огней улицы. Она сидела на бордюре, телефон в руке, разговаривала с кем-то. С этого расстояния я не мог расслышать её слов, но выражение её лица было уставшим. Что-то во мне дрогнуло, я не мог просто пройти мимо.

Я сделал шаг в её сторону, потом ещё один, медленно, словно не был уверен в том, что мне действительно стоит приближаться. Внутри что-то говорило: «Оставь её в покое. Это не твоё дело». Но в то же время я чувствовал, что не могу уйти, не сказав ни слова. Я думал о её, рыжего цвета, волосах, о том, как она смотрела на меня во время танца, о той тайне, которую она несла в себе. Может, это был шанс узнать её немного лучше.

Она закончила разговор и, опустив телефон, будто погрузилась в свои мысли, касаясь пальцами колена. Казалось, что в этот момент она совсем потерялась в мире, и это придало её образу ещё больше хрупкости.

Я подошёл ближе, не ожидая того, что мой вопрос испугает девушку. Глаза расширились, в них мелькнула паника. Я не ожидал такой реакции и тут же почувствовал, как холод пробежал по спине.

– Ты меня преследуешь что-ли?! Зачем так пугать?! – крикнула на меня эта рыжая бестия.

– Прости, лисичка, не хотел напугать, – начал зачем-то оправдываться я.

– Прощаю, – протянула она, – Так все-таки ты меня преследуешь? – съязвила мне, пока я подходил к ней.

Её взгляд пронзил меня. Голубые глаза, цвета ясного летнего неба, встретились с моими, и я на секунду замер, будто попав в ловушку этого взгляда. Он был не просто внимательным – в нём была какая-то настороженность, даже недоверие, как у дикого животного, которое чутко следит за каждым движением незнакомца.

Ресницы были густыми, длинными, но прятались под тонкой линией тёмных бровей. Они казались искусно нарисованными, подчёркивая черты её лица.

Но всё это вдруг отошло на второй план, когда её взгляд вновь встретился с моим. В этих глазах было что-то большее. Было ощущение, что она могла прочитать мои мысли, если бы захотела. В них уже плескалось спокойствие, но под поверхностью словно что-то бурлило.