[Когда] по прошествии дней шести, – пишет апостол Матфей, – взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних (Мф. 17, 1).

Уже эти первые слова, которые читались и вчера, на утрени, и сейчас, на литургии, заставляют нас вспомнить о том, что же произошло перед этим, что связывает прошедшее и грядущее. А было вот что: Господь впервые предсказал Свои крестные страдания и крестные страдания всех любящих Господа: [Он] сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее (Мф. 16, 24–25).

Вот к какой горе – к горе Голгофе – призывает следовать Господь и Своих учеников-апостолов, и нас через Фаворский свет от горы Своего Преображения.

Мы видим образ преображенного Христа и в словах Евангелия, и на иконе. Очи Его, как пламень огненный… и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей (Откр. 1, 14, 16), – писал уже позже в Откровении святой очевидец Преображения Иоанн Богослов о грядущем Судии мира.

Преображение Господне. Икона

И мы видим Христа, нашего Спасителя, через уразумение добровольности Его страданий: нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему (Ис. 53, 2). Но созерцание Самого Божества таково, что после Него уже не желает человек никакого иного света, никакой иной правды, никакой иной справедливости, кроме правды Божией, пред которой он замирает и с благоговением молится, как молился святой апостол Павел: Имею желание разрешиться [умереть] и быть со Христом (Флп. 1, 23).

Но чтобы прийти к такой молитве и такому дерзновенному желанию, чтобы увидеть преображенного Господа, как увидел его святой Серафим Саровский на литургии в день Великого Четверга, мы должны совершить тяжкий труд подъема над косностью своей души, ее леностью, ее грубостью, лукавством, малодушием. Должны совершить тяжелый труд духовного восхождения вместе с пророком Моисеем на гору Синай, принять сердцем заповеди Божии и научится исполнять их. Взойти со святым пророком Божиим Илией, возревновав в любви к Господу так, чтобы бежать как от огня от царства греха, празднующего победу, и взойти на свою гору Хорив, где пережить не отвращение к миру и обиду на него, не просить во гневе о его проклятии с яростью, раздирающей горы и разрушающей скалы (3 Цар. 19, 11), не призывать на него огонь и землетрясение, но смиренно проникнуться Духом Животворящим, Духом Истины, Утешителем, в веянии тихого ветра очищающим нас от осуждения ближнего и наполняющим снисхождением и милосердием к человеку (см. 3 Цар. 19, 11–12).

Господь таинственно преобразился, открылся Своим ученикам – Петру, Иакову и Иоанну – в явлении Божественного величия и Своей славы, зная их любовь и будущий труд этой любви к Нему, будущую их верность и ревность. Открылся им в этой славе – не для того, чтобы поразить простосердечных рыбаков Своим величием, но чтобы утешить их накануне Своих страданий, накануне Своего великого смирения перед смертью на кресте, накануне их великого смятения и скорби.

«Преобразился еси на горе, Христе Боже, показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху»[4], – то есть насколько это было для них возможно, возможно по их любви и стремлению к Нему.

Но мы далеки от света Преображения, потому что нам скучно на молитве – в этом разговоре с Господом, потому что нет у нас ничего за суетной душой.

Нам скучно и чтение слова Божиего – Евангелия, потому что мы не хотим идти, страшимся идти за Господом на Голгофу, не хотим карабкаться по этим горам. Земные скалолазы взбираются, в кровь сбивая руки и ноги, для того лишь, чтобы увидеть ледяные и безжизненные вершины. А мы ради вершины животворного преображения не хотим принять на себя малый труд, чтобы стать причастниками света Христова.