Кискис оказалась удивительно чуткой и любящей матерью. Первые недели она не оставляла малышей больше, чем на пять минут, остальное время возилась с ними: мурлыкала, кормила, вылизывала. Потом, когда дети научились выползать из картонной коробки, стала обижаться: нежным «м-ррр» подзывала их к себе и даже в назидание слегка покусывала беглецов. Наконец, смирившись с тем, что её котята подросли, стала наблюдать за ними и охранять от кошки Таси, затаившейся в охотничьем энтузиазме в коридоре. За шкирку таскать своих детёнышей Кискис не желала – жалела, зато учила их охотиться на игрушечных мышей и отзываться на призывное «м-ррр». Любимчиком стал чёрно-белый и очень ласковый Тэсик – точь-в-точь копия матери. Кискис вылизывает сына с особой нежностью, обнимает и прижимает к себе. Когда кошка-мама играет с детьми, она совсем не обижается, если они в азарте треплют её за хвост и покусывают за уши. Все котята исправно ловят игрушечных мышей, а Рыся однажды даже принесла «добычу» и положила в миску…

Какой-то мрачный острослов сказал: «Чем больше узнаёшь людей, тем больше нравятся собаки». Я бы добавила: и кошки. Действительно, людям есть, чему поучиться у кошки Кискис. Например, – великодушию, умению прощать, наконец, материнству – настоящей и всепоглощающей любви к своим детям.

Начало ХХ века. Япония. Дзюнъитиро Танидзаки (1886— 1965), возглавивший эстетическое направление в литературе, пишет эссе «Похвала тени»1 – об особенном восприятии мира и красоты как единственной истины. «Если бы тень была изгнана изо всех углов ниши, – говорил Танидзаки, – то ниша превратилась бы в пустое место».

Постигалась тайна тени, ее магическая сила…

***

Средневековье – время расцвета японской поэзии. К VIII веку в Японии сложился своеобразный государственный строй: власть наследных императоров опиралась на поддержку могущественного клана Фудзивара. Окруженные внешними знаками почета и величия, государи стали пленниками в собственных дворцах. Двоевластие привело впоследствии к кровавым междоусобным войнам, в результате которых управление страной фактически перешло от старинной аристократии к воинам-самураям. А пока, пленники своего времени, аристократы во главе с наследными принцами создавали за ширмами дворцов утончённый мир. Оставалось время для любви и интриг, придворных празднеств и любования вишнями в цвету…

Японский император всегда покровительствовал поэзии. С IX века проводились специальные поэтические турниры – утаавасэ. Поэтам-соперникам, например, называлось какое-либо чувство, и они сочиняли танка – изящные лирические стихотворения, выражающие мгновенные впечатления, переживания, философские взгляды автора. Такие стихи состоят из пяти строк, тридцати одного слога, мелодичность достигается не рифмой, а определенным количеством слогов в каждой строке пятистишия: в первой их пять, во второй – семь, в третьей – пять, в четвертой и пятой – снова по семь. Жанр танка главенствовал в древней и средневековой японской поэзии,

В эпоху Хэйян (то есть «мира и покоя»), длившуюся с VIII по XII век, императорский двор обосновался в новой столице (здесь теперь Киото), наступило господство аристократии. Сочинение танка стало неотъемлемой частью придворного этикета.

Из поэзии средневековой Японии сквозь время серебряным светом сияют не только мужские имена – Ки-но Цюраюки, Сайгё, но и женские – Оно-но Комати, Идзуми Сикибу, Акадзомэ Эмон, Сикиси-Найсинно.

Оно-но Комати (ок. 825 – ок. 900) была придворной дамой и знаменитой красавицей. Еще при жизни о ней слагали легенды. Вот одна из них.