Неожиданно из-за поворота траншеи прямо на меня выскакивает укроп. Просто бежит изо всех сил вперёд и врезается в меня на полном ходу. В памяти отпечатались его вытаращенные глаза и искажённый, безумно оскаленный рот.

С глухим стуком лязгают магазины в подсумках, когда противник впечатывается в меня. Рефлекторно успеваю прижать подбородок к груди, поэтому вражеская каска бьёт меня по лбу, а не в лицо. От удара делаю шаг назад, но остаюсь стоять на ногах. Хохол тем временем вцепляется обеими руками в мой автомат и рвёт его на себя. Я инстинктивно удерживаю оружие, и некоторое время мы перетаптываемся, держась за мой АК. Оружейный ремень я вытянул на всю длину и перекинул через шею, поэтому меня качает в сторону противника. Отпускаю оружие, и враг рефлекторно прижимает его к себе. Левой ладонью упираюсь ему в лицо под каской, а правая рука нашаривает рукоятку ножа, который я ношу на груди бронежилета. Тихий щелчок ножен из кайдекса – и клинок вырывается на свободу. Тут же, без замаха, бью укропа ножом под нижнюю челюсть. Отстранённо успеваю удивиться, что лезвие зашло глубоко, по самую гарду.

Сотни раз отрабатывал этот удар на тренировке и представлял, но никогда раньше по-настоящему не приходилось так делать. В голове – полнейшая пустота, никаких мыслей, рассудок замер. Выдёргиваю клинок и начинаю быстро и беспорядочно колоть врага в лицо. Нос, щёки, глаз, губы – куда попаду. Противник отпускает мой автомат, прижимает ладони к своему лицу и со стоном падает на дно окопа. Тут же каким-то невероятным, с места, корявым прыжком отскакиваю назад и левой рукой нашариваю свой АК, вскидываю, даю очередь.

Четыре выстрела, одна пуля попадает лежащему укропу в каску, две бьют в броник и одна пуля взбивает фонтанчик песка – промах. Правой рукой с зажатым в ней «Фулкрумом» поддерживаю автомат под магазин. Мелькает мысль, что в тире так стрелять не учили. Сзади слышу крик: «Ф…, свои, свои!» Поворачиваюсь и вижу Монтану, бегущего ко мне. Он останавливается, что-то говорит в рацию и берёт на прицел изгиб траншеи. Я киваю ему, показываю большой палец и перевожу взгляд на нож, который по-прежнему сжимаю в правой руке. Мой клинок чёрного цвета, поэтому кровь на нём не видна, но всё лезвие покрыто какими-то сгустками, и тёмные капли падают с него вниз, на песок…»

Чёрный лес

Нож на войне нужен постоянно. Отрезать верёвку, вскрыть консервную банку, срезать трофейную разгрузку, выкопать лунку под мину, настрогать растопку – даже на современной «высокотехнологичной» войне у ножа тысяча есть применений. Мне кажется, что даже когда боевые действия будут вестись в космосе, за новые планеты, – даже тогда нож не утратит свою актуальность. Поэтому, как и любое другое снаряжение, боевой нож нужно выбирать грамотно, ясно понимая ту работу, которую придётся делать с помощью него.

Только цельнометаллическая конструкция.

Никаких хвостовиков в рукояти, переходников и т. д.

Нагрузка на излом в месте соединения лезвия и рукоятки будет постоянной – что-то приподнять, отжать и т. д. Поэтому толщина клинка и общая конструкция ножа должны быть такими, чтобы выдерживать работу «в режиме ломика».

Форма лезвия.

Клинок придётся постоянно использовать для хозяйственных операций и, возможно, боевой работы, поэтому форма лезвия должна быть универсальной. Режущие и колющие качества должны быть сбалансированными. Очень важно, чтобы клинком можно было копать. Хорошо зарекомендовали себя ножи с клинками «танто» и «листовидные». Тантоидом можно легко настрогать растопку или порезать хлеб, а при необходимости – нанести мощный укол в тело. Кинжальные узкие клинки и стилеты по тем же причинам не подходят: ими удобно врага колоть, но в быту очень проблематично что-то делать.