. Хлопок, шипение – и, оставляя за собой дымный след, «морковка»[8] уносится к вражеским позициям. Макс ныряет обратно под деревья, а я думаю: «Только бы в него не попали!» Через мгновение звенящую глухоту в ушах нарушает треск канонады – это вся группа включилась в работу и поливает позиции укропов огнём. Ловлю в прорезь целика места возможных укрытий противника и присоединяюсь к концерту. Три-пять быстрых одиночных выстрелов в одно место, перенос – и долбить по следующей цели. Поглядываю вправо: это мой сектор, вдруг укропы попробуют обойти. Громко работает длинными очередями пулемёт Маке, слышны хлопки подствольников[9].

Позиции хохлов заволакивает дымом от горящих блиндажей и разрывов и засыпает песком из развороченных пулями окопов. Быстро меняю магазин-спарку, на полный сдвигаю переводчик огня вверх и продолжаю поливать противника свинцом, теперь уже очередями. Глушитель с «АлиЭкспресс» отрабатывает свои деньги по полной: даже с обычными патронами вспышки не видно, звук не бьёт по ушам. На фоне громкой трескотни остальных автоматов и басовитого рева ПК мои выстрелы вообще незаметны.

Противник очнулся и начинает отвечать в нашу сторону. Пули звонко щёлкают в стволы деревьев, на землю сыплются хвоя и сбитые ветки. Попадания приходятся слишком высоко и хаотично разбросаны – значит, палят наугад, просто выставив стволы над окопом. Со стороны противника не слышно пулемётов – это очень хороший знак. На слух считаю количество работающих вражеских стволов. На всю линию их окопов набирается лишь пять-семь штук, значит, влупили мы укропам очень хорошо.

Вижу перебегающего Карата, он машет рукой: отходим! Даю длинную очередь в сторону противника, потом без суеты, пригнувшись, укрываясь за деревьями, начинаем перебегать в глубину леса. Перебежка, бросок за укрытие и контроль сектора.

Ребята работают слаженно, молча, не надо окрикивать, подгонять: реальный опыт быстро учит. Слышно только хриплое дыхание и шелест снаряжения. Карат идёт теперь замыкающим, а Монтана и я – в головном.

Со стороны противника слышатся хлопки миномётных выстрелов, укропы пытаются найти и накрыть тот сектор, откуда мы разнесли их позицию. Но мы отошли вовремя, поэтому слушаем разрывы мин довольно равнодушно.

Каждая война заставляет приноравливаться к ней, выбирать грамотно и быстро самую правильную тактику и уметь быстро её изменить. А человек может привыкнуть ко многому, и звук падающих в отдалении мин становится привычным фоном нашей работы.

Впереди сквозь деревья виднеется песчаная дорога, которая проходит через лес, и я жестом даю команду: «Стоп, внимание!» Группа садится и замирает в напряжении. Внимательно осматриваю обочины дороги и лес на противоположной стороне, потом машу рукой Монтане. Руслан перебегает дорогу, я прикрываю. Всё чисто, дорога в обе стороны теперь под нашим контролем, и я даю отмашку остальной группе. Парни броском преодолевают открытое пространство и занимают позиции в ельнике. Подходит Карат, и под его прикрытием я тоже преодолеваю дорогу. Группа собирается, опять разворачивается в боевой порядок, и движемся дальше.

Передовые позиции элэнэровцев уже должны быть близко, поэтому командир выходит на связь и начинает запрашивать Войну. Паша Война и ещё несколько наших ребят специально оставлены встречать нас, чтобы луганские «мобики» со страху не долбанули в нашу сторону, приняв за укропскую ДРГ. «Дружественный» огонь – на этой войне явление настолько частое, что опытный командир всегда старается перестраховаться. Как обычно, в самый ответственный момент качество связи резко падает. Сквозь шум статики пробивается искажённый голос Войны, отдельные обрывки слов и фраз. Группа наша в это время сидит, настороженно выпасая сектора. Сейчас мы реально находимся между молотом и наковальней: ни вперёд, ни назад. Наконец Карат докричался до Войны, определили точный сектор нашего выхода, согласовали ориентиры.