– Занимаюсь спортивной акробатикой, помогает в отдельных случаях, – и стрельнула ироничным прищуром.

– Понятно, а то у меня промелькнула догадка, почему у твоей тезки Венеры Милосской нет рук. Отрубили, видать, за членовредительство.

Девушка, приготовившаяся охлаждать любые поползновения Шуры, от неожиданности так громко рассмеялась, что на них оглянулись идущие впереди пары.

– Все-таки вы мне соврали про прическу Одри Хепберн, у меня другая, проще в сто раз, к тому же в фильме она ведь попросила себя постричь…

– Конечно, соврал, – охотно сознался Шура. – А как бы иначе я тебя заинтриговал? Кстати, давай на ты. Если серьезно, я сам не верил, что мне удасться организовать просмотр, не такой уж я пробивной, но все удачно сложилось: тебя порадовал, себя порадовал и вот, провожаю к тому же.

– Можно и на ты, – помолчав, она решила окончательно расставить точки над i. – Спасибо за фильм, ты умеешь держать слово и вообще, кажется, замечательный парень. Такой грандиозный просмотр устроил для всех и друзья у тебя интересные. Но посмотри как на нас оглядываются и перешептываются люди – я же на голову выше. Мне просто некомфортно находиться рядом с тобой. Извини за откровенность, за то, что обижаю этим признанием…

Шура, опешив от такого афронта, остановился от неожиданности. А девушка, высказавшись, наоборот ускорила шаг. Через пару секунду она неожиданно споткнулась и захромала.

– Ну вот, кажется, каблук сломала. Новые туфли, первый раз надела…

Пока она огорченно рассматривала туфлю, Шура опустился перед ней на колени и снял ее с ноги. Повертел в руках, что-то нащупал, приложил к подошве носовой платок и ударил по нему кулаком. И снова надел туфлю на ногу.

– Держится, – удивилась Венера и для верности покачалась на ногах и даже проделала нечто, отдаленно напоминающее танцевальное па. —Даже удивительно – починил голыми руками, угодник и умелец! Спасибо!

– Скоба, что держит каблук, вылетела. Я её на место посадил. Все же покажи потом сапожнику, – предупредил он ее. – А для верности провожу, мало ли что опять с тобой случится.

Став ловеласом, Шура уяснил для себя главное: ни статью, ни смазливым личиком он девушкам глянуться не может, но зато у него есть свои завлекалки – обаяние, чувство юмора, виртуозное владение гитарой, певческий дар, интеллект, в конце концов. С этими «орудиями» он овладел ни одной девичьей крепостью. Правда, все они размером были пониже… Но сдаваться не собирался. Недолго раздумывая над стратегией и тактикой измора Венеры, пошел привычным путем – запел сперва вполголоса, а затем – увидев как восхищенно заблестели ее глаза – и в полный свой главный хит – «Заздравную».

– Здорово, – восхитилась Венера и захлопала в ладоши, как и случившиеся рядом прохожие. – Тебе бы на сцене выступать!

– А я и собираюсь выступать, – скромно признался Шура. – Пока учусь в театральном институте. А ты – в физкультурном?

– Нет, в педагогическом. А вот и мой дом, пора прощаться, – и, отвернувшись от него, продолжила. – Прости меня и не обижайся, но сегодняшний вечер – последний. Я знаю, что ты хочешь продолжения. А я – нет. Поэтому не звони мне, не ищи встреч, – последние слова она сказала уходя.

Он загадал: обернется, будет его женой.

У двери подъезда она обернулась.

Спустя неделю он разузнал, где она занимается акробатикой – на стадионе «Пахтакор». И в тот же день пришел посмотреть, как удерживает на своих плечах двух партнерш, делает сальто и прочие фигуры. Венера не обратила на него внимание. Явился на следующий день – тот же результат.

– Долго будешь меня преследовать? – спросила, подойдя через месяц.