На следующий день был застигнут врасплох и Шиш, отслеженный женой. Она ворвалась в самый ответственный момент с прихваченной собой скалкой, завернутую в газету «Правда Востока», и отделала вначале ошеломленную новобраницу из кукольного театра (правильно, конечно, писать новобранец и в женском роде, но появляется ненужная двусмысленность), а следом и не сопротивлявшегося Шиша.

Злопыхатели утверждали позже, что она гналась по улице за голыми Шурой и его возлюбленной. Но это домыслы, последние были одеты…

Ташкент, конец сентября, пятница. Еще жив СССР. В кабинете заведующего отделом спорта молодежной газеты Владимира Голубева дружеская посиделка, а точнее – неторопливая интеллигентная пьянка. Двое играют в шахматы, двое ждут своей очереди, один что-то сочиняет. Ко всему завотделом дежурит по номеру, время от времени корректоры приносят ему газетные полосы для вычитки – обычная редакционная жизнь.

Голубев явно выигрывает в трехминутный блиц у старшего корреспондента отдела экономики Семёна Чернозёрского. А тот после каждого хода с силой ударяет по кнопке шахматных часов, пытаясь исхитриться и сбить финишный флажок соперника.

– Часы сломаешь! – возмущается Голубев. – Привык жить без совести и чести! Посмотри в зеркало – надпись «Жулик» светится у тебя на лбу.

Тот не обращает внимания и вновь колотит по часам, но взгляд у него становится все более тоскливым.

– Сдавайся, все равно проиграешь! – давит на психику завотделом. – Напомнить какой счет у нас с тобой по играм? 479 на 115!

– Врешь! Почти поровну, – угрюмо ответствует Семён, ненадолго задумываясь над очередным ходом – на доске все явственнее прорисовывается неотвратимый мат.

– Я с самого детства счет веду, когда ты из-за каждого поражения плакал и бегал отцу жаловаться. И фигуры воровал.

– Не воровал! Она тогда сама случайно упала с доски.

– А почему она упала прямо в твой карман? Могу и про другие кражи напомнить, если забыл о них. И почему такого жулика до сих пор числю среди своих лучших друзей?

Несмотря на перепалку, игроки стремительно делают ходы. В какой-то момент нервы Чернозёрского не выдерживают словесного и игрового давления, он сметает фигуры с доски и протягивает ладонь Голубеву: «Предлагаю ничью!»

– Ну что тебе сказать? – удивленно воззрился он на Семёна. – Никто еще с такой бесстыдной ловкостью не уходил от поражения. Теперь ты обязан во искупление греха сбегать за водкой

Триумвират согласно кивает головами – обязан.

В это время распахивается дверь и в комнату влетает Шура Шиш.

– У меня беда, – выпаливает с ходу. – Мура застукала. Узнала мой автомобиль, я припарковался на Герцена у одного дома. Позвонила в дверь, но мы ей не открыли. Но кажется меня в окне углядела. Чуть железные двери не выломала! Здоровая же баба! А затем сбегала в магазин и вернулась с шилом и все колеса исколола. Все четыре! И окно кирпичом разбила!

– Лобовое стекло или боковое? – заинтересовался Чернозёрский, ездивший на папином автомобиле. – Если заднее боковое – хрен достанешь! Месяца два придется ждать поставки.

– Слава богу, не у автомобиля, – воздел Шура очи к потолку. —В доме.

– У кого ты был? – полюбопытствовал Голубев. – Вроде бы на той улице нет достойных дам, из-за которых можно умереть.

– Да у Люси из фармацевтического, – не заметил иронии Шиш. – У неё в прошлом году муж умер. Случайно встретились в кафе. Потом к ней. А тут Мура… Нюх же у неё! Бог с ним, с окном – за мой счет вставит. И колеса мне заклеят. Но как мне теперь дома показаться? Убьет же. А у меня завтра премьера, выходить надо кланяться. И я тут вылезаю с синяками. Последний раз она мне обещала и вовсе выбить зубы!..