Кажется, что я наблюдаю за всем со стороны. И это не мое тело терзают чужие руки. Не мою плоть сминают, оставляя синяки. А я надеюсь на спасение и понимаю, что его не будет. Меня изнасилует толпа заключенных, и я ничего с этим не смогу сделать. И даже если после этого я выживу, то вряд ли сумею жить с подобными воспоминаниями.

– Какая конфета!

– Вот это Козырь царский подгон нам сделал, – комментируют ситуацию незнакомые голоса.

– Давно у меня телки не было.

– Думаешь, один такой? – хмыкает другой.

– Как же тебя сюда такую сладкую протащили? – не останавливается поток мерзких фраз.

Мне страшно настолько, что даже не могу закричать. Но вот кто-то сдергивает с меня бюстгальтер, и мою грудь сжимают шершавые ладони, и тогда меня прорывает:

– Ко-о-о-озырь! Деми-и-и-ид! – кричу изо всех сил. – Демид! Я согласна! Я согласна! – не понимаю, откуда берутся эти нечеловеческие звуки.

      Но они разрывают пространство и перекрывают весь этот гвалт.

Меня трогают, дергают за пояс брюк, треплют, как тряпичную куклу.

– Де-е-еми-ид! – кричу что есть мочи, осознавая простой факт: я сделаю что угодно, лишь бы избежать того, что должно последовать далее.

Вместе с криком прорывается запечатанный до этого мгновения страх. Глаза жжет, и по щекам начинают бежать слезы. Я больше не вижу своих насильников из-за застилающей глаза воды. Только ощущаю их прикосновения.

Но внезапно все прекращается. Меня подхватывают на руки, и я снова висну на плече. В нос ударяет знакомый запах.

– Блядь! – слышу чье-то ругательство.

– Это что за на хуй?

Но меня это уже не тревожит. Мы покидаем помещение, и слезы градом стекают из глаз, капая на пол.

– Теперь ты не сможешь дать заднюю, – хрипло говорит Монстр, удаляясь от оголодавших зэков.

И я понимаю, что сама дала согласие на все, что задумал Монстр. Но лучше с ним одним, чем быть отданной на растерзание толпе. Лучше ведь?

– Пощады не будет, – отвечает он на мой мысленный вопрос.

А мне остается молиться, чтобы хватило сил выстоять. Если не ради себя, то ради брата…

– Почему охрана закрывает глаза на этот беспредел? – спрашиваю, когда истерика затихает и я не слышу ничего иного, кроме гулких шагов Монстра, отдающихся от стен коридора.

– Им плевать на тебя и не плевать на бабки, – отзывается он негромко.

– Значит, мне не выйти отсюда?.. – похоже, что я больше не увижу привычной жизни.

Демид не отвечает. Останавливается возле камеры, открывая дверь, и проходит внутрь.

Слышу, как снаружи защелкивается замок, и только после этого Козырев снова скидывает меня на пол. Точно так же, как сделал это в тренажерном зале. Я снова морщусь от боли. Но он не реагирует на меня. Проходит вглубь помещения, оставляя меня там, где бросил.

Я отползаю к стене, прижимаясь спиной к холодному бетону, и только после этого осматриваюсь по сторонам. Просторная комната, с диваном, плазменным телевизором, обеденным столом, широкой кроватью и отдельным санузлом.

Признаться, я не ожидала увидеть подобное.

– Это что, твоя камера? – понимаю, что человек, убивавший людей за деньги, живет за решеткой ничуть не хуже, чем на воле, а возможно, даже лучше. Именно в это мгновение мои розовые очки разбиваются стеклами внутрь

– А чья же, – отзывается он, пройдя в ванную.

Я подтягиваю колени к груди, закрываясь от этого мужлана. Слышу какой-то странный стук, с трудом осознавая, что это выбивают дробь мои зубы.

За дверью санузла журчит вода. Я все еще не верю, что все это происходит в реальности.

Понимаю, что теперь Монстр будет делать со мной все, что вздумается, и оттого меня еще сильнее кроет от страха и паники. А еще мне хочется кричать от несправедливости этой жизни и того, почему преступникам, даже после наказания, позволено все.