И хуже всего то, что если она потянется – он обнимет. Потому что Джерард отчего не боится близости. Не понимает, к чему это может привести? Или как раз наоборот понимает и планирует воспользоваться. И то, и то – хреново. Хочет, чтобы Лаура привязалась и сдалась? Вот да, это, второе, скорее всего. Он всегда был хитрым сукиным сыном и знал, чего хочет. Знал, как это получить.

И даже если у него к Лауре искренний интерес, это не значит, что при случае он не воспользуется ее слабостью. А потом, воспользовавшись, выжав все, – не выкинет. Она видела, как он это делает.

Доверять ему точно не стоит.

– Не спишь? – Лаура потянулась к нему, провела пальцами по его груди, по животу… и чуть ниже. – Может быть, еще разок? Пока ты не сбежал.

– А я должен сбежать? – удивился он.

– Кто знает. У тебя вечно дела.

– Ревнуешь меня к делам?

Вздохнула.

– У меня тоже есть дела, Джерард. Мы ведь договорились, что как только твои лекари смогут установить мою беременность, я смогу уехать к себе.

Джерард нахмурился.

– На месяц.

– На месяц, – согласилась Лаура. – Может, чуть больше. Мы ведь уже обсуждали все сроки.

Обсуждали. До наступления беременности она вообще не может покидать дворец без охраны или лично Джерарда. Во избежание.

Не то, чтобы Джерард ей не доверяет, но хочет быть уверен, ведь у Лауры всегда хватало любовников… Впрочем, справедливости ради, последние три года любовник был один, Орландо Рицци, молодой и горячий капитан личной гвардии Лауры. Такой же темноволосый и сероглазый, как Джерард, выходец из Северной Далавары. И так же огневик, хотя его дар, конечно, не шел ни в какое сравнение с даром эндалского короля. Так что, в случае неверности Лауры, отцовство на глаз сразу не определить, а подтверждение крови – дело не простое и не быстрое, не всегда это возможно с младенцем.

Поэтому Джерард желал получить гарантии заранее.

Лауре и самой не нужны были лишние сомнения, она не собиралась делать глупости и подставляться. Но раз уж требования выдвинуты – она выдвинула свои. Взяла деньгами. Джерард из своей казны покрывает часть долга Галтанасара за зерно перед Шиватским банком. Лаура всегда была практичной и не слишком щепетильной. Джерард тоже. Иногда проще заплатить.

Родить Лаура обязана здесь, чтобы сразу представить наследника двору и лордам, а потом, с ребенком, может вернуться домой, и оставаться там месяца три-четыре. До рождения ребенка она должна провести в Эндале не меньше шести месяцев за срок беременности, а после – не меньше четырех месяцев за год. Чтобы их союз и намерения ни у кого не вызывал сомнений.

При этом Галтанасар сохраняет суверенитет, Джерард не вмешивается во внутренние дела, как и Лаура не лезет в дела Эндалы.

Хотя, конечно, все везде лезут, и он, и она, иногда иначе невозможно, интересы слишком переплетаются.

Нужен наследник…

Джерард обхватил Лауру одной рукой и подгреб к себе, под себя. Осторожно.

– Возможно, когда соберешься, я поеду с тобой, – сказал Джерард.

– Что? Зачем?

– Твои люди должны видеть нас вместе. Должны видеть во мне союзника. Знаю, что они не хотят, но им придется привыкнуть.

Пальцы Лауры невольно сжались, ногти впились Джерарду в плечо, но он даже не дернулся, просто смотрел на нее.

– Надолго?

– Нет, – Джерард покачал головой. – Проводить тебя, осмотреться, и обратно. Но проводить, думаю, надо. Ты же помнишь, как было в прошлый раз?

Помнит. Сразу после подписания мира. Это едва не стоило ей жизни. Нет… так далеко, пожалуй, не зашло бы, Лаура очень хотела в это верить. Но Совет Галтанасара едва не взбунтовался, когда она объявила об условиях, на которых мир заключен. Гордые лорды не хотели принимать такое. Они хотели победы. Хотя задолго до Хорты было понято, что победы уже не будет. Война шла практически за то, чтобы хоть сдаться на более выгодных условиях, на большее Галтанасару не хватало сил. Тем последним рывком под Хортой Лаура уровняла шансы для Галтанасара, сделала все, что могла.