В Абхазии мне всё время хотелось пить. Видимо, так на мой организм действовала жара и солёная вода…

Мы утром шли на пляж, загорали и купались до обеда, а потом возвращались домой, чтобы переждать самый солнцепёк.

Обычно мы брали с собой воду, которой хватало на всё время, пока мы были на пляже. Но в тот день вода закончилась слишком быстро.

До моря идти было довольно далеко – ходить за водой домой не было смысла.

– Пока ходишь туда и обратно, настанет время возвращаться!

Родители решили, что мы с папой сходим в кафе – купим мне лимонаду.

В те времена лимонад продавали в таких же стеклянных бутылках, как и пиво, только на них была этикетка «Буратино», «Колокольчик» или «Дюшес». Но крепили их непрочным составом, и наклейки часто отваливались.

Пока мы шли по жаре до кафе, жажда стала просто нестерпимой. Я думала только об одном:

– Быстрее бы попить!

В кафе торговали напитками на вынос только в буфете. Туда стояла здоровущая очередь. Папа стоял в кафе, а я ждала его у столика под зонтиком, изнывая от жажды.

Наконец папа появился, неся насколько бутылок лимонада и одну отдельно:

– Взял для себя пива холодного!

Он поставил на столик все бутылки разом. На столике лежал консервный нож. Папа открыл своё пиво и мой лимонад:

– Пей пока, я сейчас быстро сбегаю за сдачей и вернусь.

Обе бутылки были без наклейки. Мне показалось, что лимонад – это бутылка справа. Рядом с ней стояли и остальные лимонадные бутылки. Мне так хотелось пить, что я проглотила залпом почти полбутылки, прежде чем почувствовала отвратительный горький вкус. И только тогда поняла, что я выпила папино пиво…

Я долго плевалась и пыталась запить лимонадом. Потом, всю дорогу обратно к морю, спрашивала у папы:

– Зачем ты пьёшь пиво, если оно такое невкусное?

Этот вкус горечи был настолько сильным и так запомнился, что сколько бы раз в жизни меня не уговаривали попробовать пива, я всегда отвечала решительным отказом.

Однажды мы пришли на пляж, а море оказалось мутным, совершенно коричневым. Мы очень удивились. Гурам сказал нам:

– Это ночью прошел дождь в верховьях реки Гумисты. Она вышла из берегов и вынесла в море глину.

Пока море было грязным, мы ездили гулять в реликтовом лесу. Нам про этот лес рассказывали ещё в Москве:

– В Абхазии сохранились удивительные реликтовые сосны. Считается, что они остались неизменными с доисторических времен, как папоротники. У них огромные иголки, сантиметров по пятнадцать, шишки же ещё больше.

И вот наконец-то я увидела эти легендарные деревья. Я была потрясена. Рядом с этими соснами я почувствовала себя гномом из сказки:

– Думаешь издалека, что впереди обычная сосна. Подходишь ближе и понимаешь, что каждая её иголка длиннее твоей ладони, шишки почти как маленькие кабачки. И, кажется, что это не сосна такая большая, а ты вдруг уменьшилась, как Алиса в Зазеркалье.

Так я потом рассказывала об этой роще своим друзьям в деревне у костра.

В этом лесу был какой-то странный, удивительный воздух. Казалось, что он очень плотный, и струится, как вода. Я даже видела это марево.

Было необычным всё: гигантские иголки сосен, пьянящий запах разогретой смолы, густой воздух. Словно бы в фантастическом романе, этот лес случайно, через «дыру во времени», попал в наш век из времён динозавров. Гуляя между сосен, я чувствовала себя настоящим путешественником во времени.

До сих пор у меня хранится шишка реликтовой сосны. Как сувенир из эпохи динозавров…

Бабушка мне рассказывала невероятную историю:

– Я однажды собирала малину и не заметила, как уколола палец. А потом у меня в пальце выросла малина.