– Говорят, что раньше были рабы, – припомнил мординец. – Но я таких не встречал в своей жизни. Да и вообще у нас много чего говорят. Только говорят много, а толку мало. Но где ты их возьмешь? Рабов на войне захватывают. Это же как преступники, грубо говоря. Отбывают свой срок. Пока их не выкупят. Или пока они не отработают свои преступления.

– Да, вот и думаю, – я остановил лошадь на полпути. – Что, если дождаться, отпустить тех, а потом людей вернуть.

– Не согласятся, – покачал головой Левероп.

– И правы будут, – сморщился я, подумав, что сморозил полнейшую глупость. – Значит, у нас получается порочный круг. Сперва мы загоняем в карьер преступников, потом, когда надо нарастить производство, ничего не можем сделать – ведь нам надо найти еще больше преступников, чтобы это сделать, так как никто другой не пойдет туда работать.

– Значит, надо спросить их у других, – порешал телохранитель.

– Купить.

– Нет, купить… – фыркнул Левероп. – Те же Поляны, например. У них есть тюрьма, где сидит несколько человек. Но их надо худо-бедно кормить! Зачем это делать, когда можно отдать их на тяжелые работы? Если Полянам, например, некуда будет деть своих преступников, то на полгода забери их. Поработают – отпустишь.

– Мысль, – согласился я.

Добавить каторжан на тяжелые работы – самое верное решение. Единственной проблемой в данном случае будет охрана. Вдруг бунт поднимут.

– Или можно пройтись по лесам, отыскать тех, кто не ушел обратно за Нируду, – предложил еще одну идею Левероп.

– Живут люди себе в лесах и живут, – в это дело я лезть не собирался. – Что там, сотня вооруженных до зубов бандитов? Нет. Не столько. И уж точно не бандитов. Придет время, когда они нам начнут мешаться, тогда мы с ними и разберемся.

К счастью, решить эту проблему нам помогли помощники торговцев, которые прибыли уточнить – все ли в силе по нашей сделке. И вопрос о заключенных я задал им напрямую.

Ответ не то чтобы меня устроил. Пять или семь человек мне смогли предложить. Как и предполагал Левероп – за так. При наличии почти трех десятков работников – это не очень много. Но все же лучше, чем ничего. Правда, предложили поговорить с Советом Пакшена или кем-то из верхушки. Тамошние тюрьмы просто забиты.

Превозмогая самого себя, я отыскал Севолапа. Тот, к моему удивлению, предпочитал ютиться в палатке. В теплое время года она была бы довольно просторной, но сейчас в ней немало места занимала железная печка и большая поленница, чтобы некогда весьма влиятельный человек – и до сих пор считающий, что он до крайности влиятелен в Рассвете – мог согреться.

– Ты уже был у Анарея? – без приветствия начал Севолап.

– Отправлюсь сразу же, как поговорю с тобой, – я тоже не счел нужным размениваться на всякие там любезности. – У тебя ведь есть контакты в Пакшене?

– Разумеется, но с чего мне помогать тебе?

– Я не просил помощи!

– Пока что, – ехидно улыбнулся Севолап. – Я же все про тебя знаю, Бавлер. – Все!

– Мне нужны люди, которые сидят в ваших тюрьмах.

– О, едва ли там наберется много. Разве что самые мерзкие типы, которых даже на фронт никто не взял, – он сперва задумался, а потом сразу же осклабился. – Неужто ты на шару хотел рабочую силу получить?

– На шару? – не понял я.

– Низший, он и есть низший, – вздохнул Севолап. – Бавлер. Сделай, что я тебя просил. Отведи Анарея обратно за Кралю. Потом мы с тобой будем говорить.

Большего мне от него добиться не удалось. Я вышел к Леверопу, не сказав тому ни слова. Потом вернулся к себе, подумал, не надо ли подготовиться к долгому путешествию – а затем взял с собой лишь тетрадь, да немного припасов. И меч вместо ножа.