– Доброе утро, – не сразу нашелся я, но люди в ответ закивали, так что я понял – настрой у толпы вроде бы как благодушный. – Вы с каким вопросом? Новоприбывшие? – добавил я, тщательно продумав, как бы не обидеть людей неверным термином.

– Нет. Мы от Латона, – проговорил самый грязный из компании.

Если бы он не сказал этого, я бы и внимания не обратил на то, что из его бороды торчит хвоя, а у пары человек небольшие топоры засунуты за пояса.

– И чего вы желаете? – я прикрыл за собой дверь и вышел наружу полностью.

– Беда у нас, правитель, – пробормотал лесоруб. – Одного из наших…

И он затих. Я не стал делать предположений, но поторопил его с ответом:

– Что случилось?

– Дрянь он нашел какую-то, – вздохнул грязный лесоруб. – И умер.

Вот почему-то Миолин, умерший буквально на моих глазах, отравленный подосланным убийцей, не вызывали таких эмоций, как лесоруб, новость о смерти которого пришли доложить мне несколько десятков его собратьев. Но здесь явно было что-то не то.

Грязный лесоруб протянул мне небольшой мешочек.

– Латон просил передать. Это то, что нашлось в корнях под деревом.

– Что это такое? – спросил я, осторожно взвесив в ладони находку.

– Мы не знаем. Но брать в руки это мы больше не хотим.

– И потому принесли мне, – криво усмехнулся я. – Хорошо. Я передам Мьелдону. Если будут какие-то еще проблемы – сообщайте тоже. А своего друга похороните, – меня передернуло от этих слов. – Где Йон.

– Спасибо, правитель, – наперебой забормотали лесорубы.

Мешочек я даже раскрывать не стал – слишком опасно. Маловероятно, что там лежало что-то ядовитое, но вдруг! И потому планы по смене власти в Ничках быстро сменились на поиски Мьелдона.

Монаха я обнаружил на его привычном месте – возле купола над ямой, что была старым кладбищем. Скелеты стояли по-прежнему недвижимо.

– Все пытаешься вернуть их под землю? – попробовал пошутить я.

– Не так все просто, – серьезно ответил молодой монах. – Да и ты ко мне просто так не приходишь. Что произошло? Не к тебе ли посреди ночи ушли лесорубы Латона?

– Посреди ночи? – скривился я. – Слишком они вежливые… – и я протянул монаху мешочек.

– Что это такое? – прищурился он, спрятал в широкий рукав перепачканную в земле ладонь и взял мешочек.

– Говорят, что это стало причиной смерти одного из лесорубов Латона.

Мьелдон спрятал в рукав и вторую ладонь, а потом неуклюже вытряхнул на темно-красную ткань черный камушек. Он долго смотрел на находку, а потом осторожно положил обратно.

– Интересная руна, – добавил он при этом. – По возможности отдам Пироканту, он сможет классифицировать ее. Лесорубы больше ничего не сказали тебе?

– Нет, только то, что один из них умер, – в который раз повторил я.

– Возможно, что эта находка вообще никак не связана с его смертью, – поджал губы Мьелдон. – У тебя сегодня многолюдно! – он указал на дорогу, на которой пыль столбом стояла.

– Миолин умер и все, кто шел за ним, идут в Рассвет. Ну, или почти все.

– Почти все…

– Полторы тысячи жителей.

– Боги! – выдохнул Мьелдон. – Ну и ну! Ты же найдешь способ всех разместить?

– Постараюсь. Сейчас меня больше всего интересовала вот эта штуковина, – я показал на руну. – Лесорубы меня немало напугали этим.

– Я все выясню, но предположу уже сейчас, что если руна и явилась причиной смерти лесоруба, то по каким-то второстепенным причинам. Магия штука сложная и порой действует совсем не прямо. Это значит, что другие потоки энергии могли направиться в иное русло, что и привело к гибели того парня.

– Может, с этими то же самое сделать? Заставить течь энергию в другое русло и нас они больше не будут пугать ночами? – предложил я, ткнув пальцем в мертвяков, которые стояли, точно солдаты, глядя в одну сторону.