– Как ты? – спросил он.

– О чём ты?

– Ты убила человека. Это сложно.

Саша покачала головой.

– Это ты убил Макса. Когда выстрелил ему в живот. До этого момента всё ещё можно было исправить. Я лишь сделала то, что было нужно, чтобы прекратить его мучения.

– Так вот в чём ты убеждаешь себя. Что ж, это лучше, чем мучиться из-за угрызений совести.

– Я не мучаюсь, с чего ты это взял.

– Я вижу, что ты не в порядке. – Помолчав немного, он добавил: – Ты права, это я убил его.

И тут Саша перешла на крик:

– Да, я не в порядке! И уже очень давно! И не с Макса всё началось, и не с эпидемии! И даже не с того момента, когда ты начал мне сниться, хотя какое-то время я думала, что окончательно слетела с катушек. Я не в порядке! Ты даже представить себе не можешь насколько!

Ник молчал, ожидая, что Саша продолжит, но она высказала всё, что хотела, и закрыла глаза, а через минуту уже задремала.

– Детка, тебе не стоит спать здесь, на солнце, поднимайся, я отвезу тебя домой, – сказал он, но Саша лишь пробормотала что-то невнятное.

Ник выругался.

За то время, что его люди следили за девушкой, и за те часы, что они провели вместе с начала знакомства, он выяснил одну интересную особенность. Саша засыпала почти сразу, как только закрывала глаза, не важно, лежала она или сидела, в доме она была или на улице, – она отрубалась почти мгновенно. Он даже представил себе что-то вроде датчика, реагирующего на положение век, отключающего сознание, когда глаза закрыты дольше трёх секунд подряд.

Ему было жалко будить её. На уровне интуиции он чувствовал: раз она так легко и быстро засыпает, значит, ей нужен этот сон. Вздохнув, он встал с шезлонга, накрыл грудь и живот девушки своей футболкой и занял такую позицию, чтобы его тень падала ей на ноги.

«Пусть лучше сгорит моя спина, чем её нежная кожа», – подумал он.

Она проспала чуть меньше часа. Проснулась так же резко, как и заснула.

– Детка, тебе пора убираться с солнца.

Саша отстранённо кивнула, осмотрелась, пытаясь вспомнить, что она делает на пляже, и в растерянности поднялась с шезлонга. В голове всё путалось, почему-то она не могла вспомнить, как оказалась на пляже, но радовалась тому, что не слышит надоевший высокий голос.

Ник отвёз её домой и, поцеловав на прощание в щёку, уехал, не сказав, когда приедет вновь. Саша проводила машину взглядом, пока та не скрылась за поворотом на Парковую, и толкнула калитку.

Яна ждала подругу на крыльце. Она читала книгу, но, когда заметила Сашу, отложила её и пододвинулась, освобождая место. Присев рядом, Саша положила голову подруге на плечо. Ей было лень разговаривать, она просто сидела и улыбалась. Через несколько минут во двор крадучись пробралась кошка. Заметив хозяйку, она подбежала к Саше и залезла ей на колени, требуя порцию ласки.

– Ты улыбаешься, – сказала Яна.

– Да, – ответила Саша, – да.

Ник приезжал каждый день в течение недели с неизменными красными тюльпанами. Он подолгу сидел с Сашей в беседке, наблюдал, как девушка рисует и пьёт, но никак не комментировал ни её творчество, ни её запой. Они почти не разговаривали, лишь изредка Саша бросала пару слов в ответ, если мужчина её о чём-то спрашивал.

Один раз вместе с Никитой приехал Дэн. С ним Саша общалась куда охотнее и с интересом выслушала его рассказ о том, как идут дела по обустройству «Приморья» для жизни людей.

Дэн привёз ей новую кепку в надежде получить назад свою, но Саша повертела в руках подарок, демонстративно натянула старую кепку, сунула новую Дэну и задрала нос. Со стороны это выглядело так забавно, что мужчины не удержались и заржали в голос.