Алкоголь действительно меняет человека: поражение всех внутренних органов, деградация умственных способностей, ухудшение внешнего вида. Через полгода регулярного употребления любого вида алкоголя ты приобретёшь психологическую зависимость от него, а через год – физическую.

Хочешь ли ты, чтобы твоя жизнь закончилась в 40–45 лет? Разве стоит пьяное веселье тех лет, что ты не сможешь прожить?

Даже разовое употребление алкоголя может нанести вред. Если тебе попадется палёнка, сделанная из стеклоочистителя или просто с небольшой добавкой метанола, то тут уже как повезёт: или потеря зрения, или летальный исход.

Попробуй один раз не пить, когда тебя пригласят на какую-нибудь вечеринку. Посмотри на своих пьяных друзей, послушай, что они говорят, и что вызывает их бурный смех. Скорее всего, все их поступки и разговоры покажутся тебе бессмысленными и глупыми.

"Опьянение − добровольное сумасшествие".

Аристотель

Я тоже был в числе таких идиотов. Мне тоже казалось, что сесть за руль в пьяном виде – это нормальная такая идея. Это действительно может быть весело, но только до встречи со столбом или с другой машиной или, что ещё хуже, до аварии с участием пешехода. А по итогу-то ничего весёлого: машина в хлам, реанимация, переломы, сотрясение мозга и долгая реабилитация. И это ещё не самый ужасный сценарий. Затем мучительное время в попытках жить без бухла. Но всего этого можно избежать, просто сказав «нет», когда тебе предлагают в очередной раз выпить. Поэтому, просто думай, что ты выбираешь. Думай. И выживи, если сможешь»…

…Лера бросила от себя надоевший телефон в сторону. Еще один душнила нашёлся!

В отделении заканчивалась дневная смена, мимо палаты уже без белого халата проходил Борис Степанович – лечащий врач Леры. Увидев через приоткрытую дверь сидящую фигурку девочки, он вошёл.

− Лера! Через недельку-другую всё у тебя заживёт. Даже на лице шрамов не останется. Главное, для себя реши: как ты дальше? Что делать будешь с новым шансом на жизнь? Подумай. А выбирать в 17 лет смерть – очень глупо. Не хотелось бы тебя здесь снова увидеть.

Лера молчала, но врач и не ждал ответа, вышел и закрыл за собой дверь.

Прошла неделя, наступил день выписки. Хмурый отец встретил Леру у проходной, молча взял сумку и, не оборачиваясь, пошёл к машине. «Злится, – поняла Лера. – Уж лучше бы сразу отчитал. Всё равно ведь не сдержится. А так жди, когда его прорвёт на нравоучения!» Знакомые улочки встречали Леру неуютной серостью и мраком, заглядывая через запотевшее окошко старенького BMW. Пережитое казалось страшным сном: это была не она, это было не с ней! Взяв в руки телефон, нашла Серёжин канал, поставила лайк под просмотренным видео. А затем подписалась. Пусть будет…

Утро было наполнено тревогой и неутихающим беспокойством. Будь Леркина воля – она бы ни за что не вернулась в свой класс. На её робкие просьбы перевестись в другую школу, отец сухо заявил: «Ты когда захотела напиться – никого не спрашивала, нужно это или нет, это было ТВОЁ решение, так что сейчас время принимать ПОСЛЕДСТВИЯ своего поступка. Никаких переводов. Не обсуждается!»

«Что ж, могло быть и хуже! – Лере хватило ума не продолжать разговор. – Даже наказывать не стал. Переживает, видимо. Иначе бы без телефона оставил или под домашний арест на месяц засадил».

Так что, в школу идти пришлось. Как же её бесили все эти косые взгляды одноклассников и смешки за спиной, сочувствие и чрезмерное внимание учителей, и особенно равнодушие Сашки. «Да ты же две недели назад говорил, что любишь меня, что лучше нет никого! А теперь игноришь?» − и Лера нарочно вертелась возле ненавистной ей парочки, чтобы они были вынуждены видеть заживающие шрамы на её лице, чтобы испортить им настроение, чтобы они не были так счастливы всем напоказ.