Тамара напоминает мне по телефону, что я живу в ее квартире, а значит должна ей подчиняться. Тон у нее менторский. И я боюсь оказаться на улице, словно вспоминая свою маму, которая умело манипулирует мной и остальными родственниками и до сих пор.

Саша хочет отбивные, а Женя "Селедку под шубой". Сама Тамара на правильном питании и требует, чтобы я к ее возвращению соорудила что-то диетическое с брокколи, авокадо, шпинатом и ягненком.

Ничего из ингредиентов в холодильнике нет, поэтому Тамара приказывает мне взять такси и приехать в детскую поликлиннику, чтобы погадать главному врачу и остальному медперсоналу. Они мне заплатят, и на эти деньги я должна купить продуктов и гостинцев детям.

Меня выручает Тимур, который неожиданно заскочил домой. Дети тут же прилипают к папе и вымогают у него плюшки. Он ведет их в кафе и по магазинам.

А меня отвозит на работу к Тамаре. Она – детский невролог. Странно выглядит то, что врач, который не может вылечить неврозы у своих детей, так хорошо знает, как избавить вашего ребенка от девиантного поведения, например.

Почему-то именно это слово "девиантный" чаще всего повторяет Тамара. И еще много других медицинских терминов, но запоминаю я почему-то только вот этот.

Затронув медицинскую тему, я не могу не вспомнить маму моего мужа.

Моя покойная свекровь была хирургом. Женщиной монументальной. Властной. И той, которой я безгранично восхищалась. Она воспитала своих детей без помощи мужа, отказавшись из гордости от алиментов.

Женщины Козероги имеют свойство ни при каких обстоятельствах не сдаваться и быть упрямыми до ужаса. Муж мой, хоть и Телец по гороскопу, унаследовал ее же черты.

В квартире свекрови всегда сохранялась медицинская температура и была стерильная чистота, как в операционной. Никаких ковров нигде не лежало – блестел паркет, который был натерт до идеального состояния. Занавесок и портьер тоже не было – только жалюзи, за которыми удобнее ухаживать – они собирают меньше пыли.

И вся посуда тщательно обдавалась кипятком и убиралась на полки после мытья.

Каждому гостю свекровь выдавала шерстяные носки, чтобы никто не околел, поскольку находиться в квартире, где всегда зима, было невозможно. Но мой муж к холоду настолько привык, что и у нас дома устраивает постоянные сквозняки.

Сама мама мужа, будучи женщиной элегантной и очень ухоженной без всяких пластических вмешательств, никогда не принимала людей в домашних халатах или неприбранной. В ее гардеробе непременно присутстствовали только хорошо скроенные костюмы, благо ее фигура балерины с узкой костью позволяла носить вещи приталенные и идеально облегающие ее хрупкий скелет.

Она всегда весила сорок два килограмма и тщательно следила за своим весом.

Свекровь была несколько надменной и отстраненной. Чужие несчастья ее как будто не трогали. Я не видела, чтобы она страдала от каких-то тяжелых новостей или того пуще – устроила бы истерику.

И если у мужа болел зуб или голова/живот/сердце, то она совершенно безэмоционально записывала его к узкому специалисту, не рекомендуя заниматься самолечением.

Или проводить какие-то манипуляции с зубами. И повторяла, что хорошая операция – это та, которую не сделали.

Мама мужа не металась, не прикладывала своему сыну грелку к больному месту, не отпаивала отварами. Максимум, что она могла сделать – измерить температуру, давление, пульс, осмотреть пациента беспристрастно. И вынести вердикт.

Больше всего меня поражал в свекрови ее аскетичный образ жизни – она не ела ничего мучного, сладкого, жирного, вкусного. Никаких шашлыков или, упаси Господь, фастфуда или салатов с майонезом!