– Но кому претендовать на передний ряд, если не лучшему из отторо? – вкрадчиво заметил Ориема.

Они ехали полупустынным трактом. Жара, допекавшая почти месяц, чуть спала, даже не грянув обычной в таких случаях бурей. Где-то на краю небосклона похмурились тучи, пару раз громыхнуло, чиркнуло сквозь темноту гневным пламенем Каона и более ничего. Жухлые от засухи крестьянские нивы словно в насмешку получили горсть дождевых капель.

Зато явно оживились дороги. Те, кто неделю за неделей просиживал под крышей, предпочитая убытки гибели на чудовищном солнцепеке, сейчас спешно собирались в путь. Сколько даруют Боги терпимой погоды? Навсегда ли ушло пекло, многими уже поминаемое, как недобрый знак? Надо успеть провернуть хоть малую толику скопившихся дел, тогда и грядущие напасти авось перебедуются легче… Не сказать, что с прохладным ветерком жизнь в княжестве забурлила, но людей на тракте хватало. Крепкие купеческие караваны, крестьянские повозки, обозы городских работников. Каждый торопился, покрикивал, щелкали кнуты, храпели лошади, десятки подошв и копыт усердно взбивали отсыревшую дорожную пыль.

Впрочем, даже в крайней спешке всякий путник не забывал регулярно озираться. Как теперь – тучный, голый до пояса верзила, шедший в хвосте каравана, оглянулся и замер. Потом резко крутанулся на месте, согнулся, открыв жидкую кисточку волос и лоснящийся загривок. Айнар едва шевельнул пальцами державшей узду руки.

– Дорогу! – багровея, с натугой взвыл толстяк. Развернулся к своему каравану и замахал копьем. – Дорогу благородному господину! Вправо примите, олухи, демона вам в печень!.. Мигом посторонятся, господин…

На лице молодого воина не дрогнул ни один мускул – застывшая маска высокомерной отрешенности. Нынче Айнару не приходилось стараться, он привык сохранять это выражение в любых ситуациях, как подобало человеку его ранга. А черному люду подобало срочно очистить проезд, остановиться и почтить дворянина низкими поклонами. Так было всегда, так произойдет и теперь. Айнар даже не чувствовал желания обернуться – вековые заповеди, конечно, выполнят в точности. Никто не захочет испытать на собственной шкуре остроту клинка встреченного дворянина. Или воин просто не мог выкарабкаться из сетей тягостных дум? То-то Ориема начал озабоченно коситься на хозяина…

Праздники случались нечасто. И если уж Небожители вдруг смилостивились к обитателям земли, если позволили среди вселенской скорби воистину радостное, грех упускать такое, не повидать, не поучаствовать. Колыхавшийся кругом поток хоть и освобождал дорогу благородному путнику, общего движения не прекращал – только вперед, по тракту, который через холмы и реки выведет к Шораи, столице княжества Илдок. Именно там со дня на день должны были грянуть основные события, именно туда спешили торговцы с крестьянами. За каким бесом сорвалась в дальний путь эта пестрая, потная, шумливая толпа? Что-то выгодно продать, что-то купить, хлебнуть дармового пива, на что-то поглазеть, разевая рот. А больше, вероятно, отдохнуть душой в бесшабашном водовороте веселья, такого редкого и такого манящего. Ради подобных минут отступит даже барыш, можно махнуть рукой даже на срезанный карманниками в сутолоке кошель: ведь разворачивалось почти забытое – праздник! Не чинный вековой обряд, не назначенное сверху торжество, а искреннее, всеобщее ликование народа.

Через день во дворце Шораи предполагалось заключение мирного договора: Илдок прекращал давнишнюю вражду со своим западным соседом – княжеством Гайафа. Толки об этом велись с зимы, вся страна до хрипоты спорила, боясь поверить в немыслимое. Чтобы полудикие тигоны, правящие в Гайафе, решились пойти на мировую? Добровольно? Без тайных козней да громких поражений? Верилось, поистине, с трудом. Ладно соседи с севера – Ямаута, там и люди почти свои, и властители в родичах не одно поколение. Или Хамаи-Саро на юге – по большей части чужаки, зато просвещенные, вечные поставщики диковинок, моды и сплетен. Опять-таки даже со столь приличными соседями сплошные хлопоты: договоров-то подписывалось великое множество, но редкий из них просуществовал дольше пары лет. Несколько совместных походов, пиршества с клятвами, а затем неизменно случался какой-нибудь скандал, открывавший дорогу новым годам ожесточенной вражды. Союзников же Илдок всегда искал именно против Гайафы. И вот теперь…