– Ну, разумеется, впереди еще масса сражений, побед и почестей, однако на сегодня-то все? Теперь кутить?

– Скоро церемония подписания грамот о мире.

– Да бросьте, пара глотков вина никакому подписанию не во вред! Отсидим тихонько…

– Даже не думай, – произнес Гои. Хладнокровие тигона и сейчас, после возвышения, не позволяло ему бурные выплески эмоций. – Унюхает кто винный дух – неприятностей не оберешься… Тебе ли растолковывать?

Урмат помрачнел. Тянулась за ним история, что сам он предпочел бы забыть. К досаде оказалась та история редкостной, потому в назидание непременно рассказывалась молодым воинам. Разве тут забудешь? Теперь каждому желторотому юнцу, едва вступающему на порог княжеского дворца, внушали: избави Небеса явиться на официальную церемонию нетрезвым. Вот, дескать, был здесь один – имен не оглашали, хотя хранилась сия великая тайна недолго – рано взлетел, высоко, первым среди отторо сесть собирался. Заслужил, добился, наконец выкликают его – а он еле ноги переставляет! Прямо перед солнцеликим князем! На шаг в сторону попасть не в силах, вообразите! Страшно разъярился тогда князь, велел негодника заковать в колодки. Думали – пропал, либо казнь либо каменные подвалы до скончания дней. Однако безмерно милосердие господина: через неделю освободили ослушника, пожурили да и вернули в строй Ближних. Двенадцатым отторо. То есть всю дорогу, все годы трудов изволь повторить заново, коли ума не нажил! И еще, учтите, дешево отделался…

– Ну, хоть после подписания, – набычился Оминас.

– После пир. Наешься и напьешься на месяц вперед – вот тебе и кутеж.

– Да какой там кутеж? Только звучит громко – «пир». Скукотища! Стол, конечно, за счет казны – это хорошо, но разве во дворце расслабишься душой? Повеселишься вволю? Никогда. А ведь повод есть…

– Зато денег нет, – отрезал Айнар. – Тут к походу снаряжаться не на что, какое гуляние?

Компания замолчала, обдумывая нелегкую ситуацию.

– Занять у кого? – неуверенно предложил Оминас.

– А у кого мы еще не занимали? – откликнулся Айнар. – Без того в долгах по уши. И просвета, если чуда не случится, не видно.

– Эх, сейчас бы любовницу богатую… Или наследство…

На обе фразы, сопровождавшиеся красноречивыми гримасами в его сторону, Айнар не отреагировал. Ответил Гои:

– Любовница, дружище, нужна не только богатая, но и щедрая – а такие достоинства сочетаются редко. И наследство… Откуда? Надеешься, кто-нибудь из старших братьев аккурат теперь вдруг отправится в край высокой травы? Наивно. Опять же детей-сыновей они успели наплодить пропасть, найдется, кому принять вотчину помимо нас.

– Что же тогда?

– Выкрутимся. Напрячься придется, но выкрутимся. Вон, турнир созывается шумный – можно призов поискать.

– Увечий бы там не сыскать, – проворчал Айнар.

– …Затем в походе, если таковой случится, шустрей побегаем. Пусть меньше славных поединков, зато перстенек к перстеньку, монета к монете…

Айнар поморщился – сам неоднократно одергивал подобных охотников за ценностями. Разумеется, благородный воин кормился не только господской щедростью, ему причиталась законная доля в добыче. Но опускаться как некоторые до срывания серег и отсекания пальцев с кольцами?.. Точно грязные разбойники?!..

– Однако не забудь: снаряжаться-то предстоит до похода. А в долг нам больше ни кузнецы, ни шорники не дадут.

– Это верно, – согласился Гои нехотя. – Имеется закавыка. Но все равно глупо унывать, не пропадем… Если иного толкового в ближайшее время не придумается… есть у меня, кимиты, мыслишка…

Айнар покосился на запнувшегося тигона с подозрением.

– Что-то противозаконное?