Неожиданно обстановка осложнилась: внутри остановленного танка начал рваться боезапас. Сержант приказал бойцам отойти от машины на безопасное расстояние, не прекращая огня по пехоте противника.

А неподалёку прижали вражеских пехотинцев к земле стрелки старшего сержанта Горбачёва. На этом участке враг тоже пытался ворваться в наши окопы под прикрытием своего танка, но старший сержант подорвал машину противотанковой гранатой.

По-иному сложилась обстановка на участке взвода лейтенанта Виктора Ивановича Бойцова. Здесь один из танков противника, перемахнув через траншею, почти сразу же развернулся на сто восемьдесят градусов и снова ринулся на линию наших окопов, старательно «утюжа» их. Танкисты бросили из люков несколько гранат. В этот критический момент лейтенант Бойцов, пренебрегая опасностью, поднялся во весь рост и метнул в T-IV бутылку – на броне вспыхнуло пламя. Тем временем вражеская пехота просочилась в траншею слева и справа. Поредевший взвод оказался в полуокружении. Бойцы поняли: настал час самого сурового испытания. И распахнулись солдатские гимнастерки, обнажились полосатые флотские тельняшки. Чёрные матросские бескозырки, бережно хранившиеся на груди, лихо надвинулись вместо запылённых касок.

А фашисты кричали:

– Рус, сдавайс! Матрозен, давай плен!

– А ну-ка, дай ему плен, Готовкин! – насмешливо бросил Бойцов сухощавому старшине 1-й статьи.

– Есть! – ответил Готовкин, посылая в направлении немецкого голоса автоматную очередь.

Враг открыл бешеный огонь, но горстка моряков не дрогнула. Старшина 1-й статьи Готовкин, краснофлотцы Выворов, Соловьев, Кривонин, Жаркелов, Вересов и другие, сплотившись вокруг своего раненого командира, продолжали мужественно сражаться. Ни сломить сопротивление моряков, ни продвинуться дальше вглубь нашей обороны вражеская пехота не смогла.

Не добились фашисты успеха и на участке отделения сержанта Абита Сарманова. Положение здесь также было осложнено тем, что пришлось драться в полуокружении. Метким огнём из всех видов стрелкового оружия Сарманов и его боевые друзья привели врага в замешательство. Тогда сержант поднял своё отделение в контратаку. Яростным ударом гвардейцы выбили врага из траншеи. Но мужественный сержант погиб в этой контратаке смертью героя.

Большой урон пехоте противника нанесли бойцы пулемётной роты. Своевременно меняя позиции, пулемётчики прижимали врага к земле. Их огневая поддержка во многом способствовала тому, что наши стрелковые подразделения успешно отсекали фашистских солдат от танков. Младший сержант Пинаркин, поддерживая огнём отделение старшего сержанта Бренера, уничтожил из пулемёта более полусотни гитлеровцев.

Политрук роты Летёмин умело руководил действиями бойцов-пулемётчиков. В разгар боя он заменил тяжело раненого наводчика и в течение нескольких часов вёл по врагу огонь. Его сразило пулей у раскалённого пулемёта.

Не менее напряжённый бой вела в глубине обороны наша артиллерия. Если во время предыдущей атаки основной удар танков противника пришлось отражать первому дивизиону 98-го артполка и 47-му отдельному противотанковому дивизиону, то теперь основной удар гитлеровцы направили против артиллерийского дивизиона 62-й бригады, которым командовал капитан Василий Кузьмич Токарев. Он видел со своего НП, как более тридцати машин противника, перевалив через боевые порядки третьего стрелкового батальона, двинулись вдоль дороги Моздок – Вознесенская, и приказал изготовиться к стрельбе.

Выстроившись шахматным порядком, чтобы дать возможность вести огонь идущим позади, вражеские машины неторопливо двигались вперёд.