Именно на эту артиллерию я и возлагал большие надежды. Во всех батареях проходила поорудийная тренировка в стрельбе прямой наводкой.

Корпусная артиллерия была надёжным заслоном. И всё-таки удара сотни танков этот заслон мог не выдержать. Тогда должен был вступить в действие последний резерв противотанковой обороны – отряд Корнеева, перекрывший дорогу у самого перевала. Отряд этот имел большой опыт боёв. В начале августа он был направлен в район Будённовска совместно с другими отрядами вести активную разведку и сдерживать врага. С этими задачами отряд Корнеева справился хорошо, но под натиском превосходящих сил противника вынужден был отойти к Моздоку и вместе с другими частями защищал его до 25 августа. Теперь, усиленный 98-м артполком, он закрывал дорогу на перевал. Личный состав отряда подготовил отличные позиции.

С наступлением сумерек в сопровождении подполковника Лившица я возвратился в штаб корпуса. В штабной землянке меня ожидал Базилевский. Комиссар корпуса тоже весь день был в войсках и приехал часом раньше. Мы долго беседовали с Базилевским, обменивались впечатлениями с возвратившимися из поездки в войска офицерами штаба и политотдела. Засиделись далеко за полночь. Разошлись отдыхать часа за три до рассвета.

Разбудили меня в начале пятого. Было ещё темно. Прохладный ветер доносил тонкие запахи сухого разнотравья. И мне почему-то очень захотелось пройтись до своего НП. Расстояние было чуть больше километра. Тропинка вилась между кустами, постепенно поднимаясь в гору. Я шёл не торопясь, наслаждался утренней прохладой и тишиной. Общение с природой просто необходимо человеку. В особенности, когда он ежедневно и ежечасно видит вокруг себя смерть. Извилистая тропа вела к скрытому в полумраке НП. Справа, в той стороне, где Терек впадает в Каспий, горизонт посветлел и начал слегка розоветь. Пробуждались птицы, их песни доносились из ближних кустов. Утро сулило погожий день.

В блиндаже НП уже собрались офицеры штаба. Начальник оперативного отдела майор Никита Васильевич Минаев доложил, что связь со всеми частями работает нормально. Я поблагодарил его и попросил чаю, но гром артиллерийских залпов оборвал утреннюю тишину. Противник начал наступление.

6 сентября 1942 года в 5.30 начался бой у Красной Горки.

По всему фронту 62-й бригады противник вёл сильный артиллерийский огонь. Плотность его была необыкновенно высокой. Судя по всему, в огневом налёте принимала участие артиллерия всех четырёх фашистских дивизий – 3-й и 13-й танковых, 111-й и 370-й пехотных.

В 6.00, когда стало светло, две группы Ю-88 бомбили наши артпозиции. Почти одновременно, грозно ревя моторами, прошли в направлении вражеских позиций штурмовики ИЛ-2 4-й воздушной армии. Поддерживая нас с воздуха, эти «летающие танки» нанесли по находившимся на исходных позициях гитлеровским войскам сокрушительный удар. Огнём своих пушек и пулемётов они изрядно потрепали изготовившуюся к атаке живую силу противника. Но наша штурмовая авиация не смогла изменить положение. Два пехотных вражеских полка при поддержке тридцати танков начали фронтальную атаку.

Командира второго взвода второй роты разбудил разорвавшийся снаряд.

– Чтоб ты пропал! – Рылов с хрустом потянулся. – Что за подлая манера будить людей таким гнусным способом!

Наработавшийся вчера со своими бойцами до полного изнеможения, младший лейтенант был разозлён тем, что ему не дали выспаться. Но в то же время понимал, как его людям, побывавшим всего в одном бою, необходима моральная поддержка. И потому сменил ворчливый тон на насмешливый: