– Не выдумывай, ничего сложного там нет. Она просто ревнует, ну и боится, конечно.

– Чего?

– Она, как и ты, человеческое воплощение Фортиса, и, естественно, она его ревнует, ну и, конечно, страшится, что вас поженят. Так обычно делают с человеческими воплощениями одного существа.

– Что за чушь? Как меня можно поженить без моей воли?

– Если они захотят, выбора ни у неё, ни у тебя не будет.

– Но, насколько я понял, он сказал, что этого не случится?

– Да, наш глава не деспот и мы не в корнивора. Так что переживать не стоит, – Уна сделала ещё один большой глоток.

– Может, расскажешь всё, что ещё не дорассказала?

– Долго. Но в целом они решают всё. И главное, каждый из нас должен по первому требованию отдать жизнь за своего высшего, и без колебаний, – она приподняла кубок. – За тебя!

– И как часто такое происходит?

– Не пугайся. Я всего лишь рассказываю тебе изначальное предназначение, но в нынешней реальности спасают именно нас. Если что-то подобное случается, любой высший может вернуть своё воплощение к жизни, главное, чтобы с момента смерти не прошло более трёх суток.

– А после?

– А после душа принадлежит Хаосу.

– Главе клана джиннов?

– Да, но с ним договориться почти невозможно, и мы не настолько ценны, чтобы из-за наших душ нужно было идти на какие-то жертвы перед ним, проще создать новое человеческое воплощение.

– Вот как. Почему раньше не рассказала?

– Ну я же сказала, всё со временем. И, да, хочу напомнить, что завтра сангуинем, так что лучше поешь.

– Да, пожалуй.

Саймон наконец приступил к трапезе. Он не был голоден, но только сейчас понял, что не ел весь день. Видимо, еда здесь тоже обладала странными свойствами, позволяющими не думать о ней до тех пор, пока не сядешь за стол. Во всяком случае, до того момента, как он начал есть, ощущения голода у него не возникало, но после того как опустил в рот первый кусок, стал есть много и с удовольствием. Долго раздумывать, почему так происходит, не вышло. Неловко схватив кубок, он целиком опрокинул его на себя и с досадой посмотрел вниз. На сюртуке не осталось ни пятнышка. Саймон наклонился, чтобы поднять его, и отметил, что на каменном полу тоже не было следов вина. Вернув сосуд обратно на стол, он поднял глаза на Уну.

– На тебе сильмарил, он не пачкается, в нём не потеешь и не мёрзнешь, при этом он всегда идеально подстраивается под параметры твоей фигуры, принимает форму любого костюма и не рвётся, – дщевушка не глядя махнула одному из парящих над ними графинов.

– Да, это очень удобно, – он проследил за тем, как его кубок вновь наполняется. – И как же тогда его снять?

– Как обычную одежду. Ночью он примет своё первоначальное состояние.

– Спать, получается, нужно в нём же?

– Ах да, прости, завтра я постараюсь решить этот вопрос.

– Ладно. Только тогда не врывайся ко мне утром.

– Договорились, если не забуду, конечно, – устало облокотившись на стол, Уна зевнула.

– Может, тебе лучше пойти спать?

– Да, думаю, на сегодня событий хватит, – она поднялась. – Всем спокойной ночи!

– Спокойной! – ответила ей разноголосая и уже значительно поредевшая толпа.

Сразу после того как она вышла, Саймон постарался скорее доесть содержимое своей тарелки, также попрощался со всеми и направился в теперь уже его личную комнату.

Утро выдалось и впрямь ужасным, просыпаться в настолько разбитом состоянии ему ещё не доводилось. Трудно было даже встать, не то что идти, а уж добраться до ванны и вовсе оказалось сверхсложной задачей. Но Уна была права, после неё действительно стало намного легче.

Покинув чашу с водой, Саймон надел сильмариловую пижаму, висящую на месте снятого им вчера вечером сюртука, подошёл к зеркалу и попробовал представить себя в таком же наряде, только тёмно-зелёного оттенка. Одежда тут же преобразилась. Отметив про себя, что это невероятно удобно, он ещё раз закрыл глаза и вспомнил смокинг Фортиса.