– Боюсь, что у нас нет выбора. Пришельцы могут оказаться коварней, чем мы думаем. Мы не можем также полагаться на их милость. Это хуже самоубийства. В переговоры вступать нельзя и использовать людей как щит недопустимо. А если кто-нибудь сдуру нажмёт на кнопку? Бог этого нам не простит. Предлагаю такой план: мы внезапно атакуем захватчиков силами РВСН, ПРО, ПВО и ВВС всех армий мира.

– А если это не даст результата?

– Нет, давайте думать, что результат будет.

– Мы должны предвидеть все варианты. Я согласен на превентивный удар, но в случае неудачи нам придётся пойти на переговоры и даже, быть может, взорвать всё к чёртовой матери.

– С одной оговоркой: мы должны минимизировать потери среди гражданского населения. Взрывать военные и промышленные объекты, правительства эвакуировать в убежища стратегического резерва.

– Господа, господа, подождите! У нас коллегиальный орган! – вмешалась в разговор госпожа Кенгель. – Вы не можете принимать решения в обход голосования СБ ООН! Мы должны вступить в переговоры, потянуть время…

– Заткнись, дура! У нас нет времени на игры в демократию! И выхода нет другого! Можете собирать хоть ООН, хоть ОМОН, решения всё равно принимать будем мы с Джорджем! А вам я советую срочно объявить военную тревогу и начинать эвакуацию людей в сельскую местность. Там, кстати, и контролировать их легче будет.

– Это произвол! Вы не имеете права! – послышались крики от других членов узкого круга вершителей судеб планеты, но было поздно. Кутин выключил коммуникатор. Решение было принято. Адский маховик раскручивался всё сильнее.

Семяса Прометей смотрел на Землю не отрываясь. Ему так и не разрешили посетить его родную планету Улеу до окончания кампании, но Земля настолько сильно походила на его далекую родину, к тому же он так долго был связан с Землей, и во время экспедиции, и в последовавшей за ней ссылке на Юпитер, что она успела стать для него родной, вторым домом. И вот теперь от этого дома его отделяли всего-то несколько тысяч километров. Скоро можно будет подставить лицо морскому ветру, вдохнуть аромат полевых трав, и это вживую, наяву, а не во время телепатических сеансов, используя сенсорные органы землян. Момент, которого он ждал тысячи лет. Ему всё ещё не верилось, что заточение на Страже Небес1 уже в прошлом, что больше не давит на позвоночник юпитерианская гравитация и не трясёт от пронзительного холода, просачивающегося сквозь обшивку. Сколько раз он умирал и вновь возрождался там, в мрачных тёмных ледяных чертогах стального инвалида! Вечное тело не давало себя убить окончательно, каждое воскрешение было неотвратимо, но и чертовски болезненно. И всё приходилось начинать сначала: включать ядерный реактор, ремонтировать освещение и отопление, высаживать растения, ухаживать за ними, собирать и консервировать урожай, чтобы пополнить запас продуктов. И этот запах смерти в пустых гулких коридорах, разбросанные замороженные кости членов экипажа…

Но вот всё это в прошлом. Как дурной сон, длившийся вечность. А впереди – свежий морской воздух, тёплая солёная вода и склонившиеся над прибоем пальмы; заснеженные горы; тихие лесные речки и плещущаяся в заливах рыба. Это казалось фантастическим раем, неслыханной наградой за его тысячелетнее терпение.

Вчера его вызывали на Совет Восьми. Его работой по информационной подготовке к Вторжению довольны, хотя и есть отдельные недочёты. Поручили лично возглавить одну из десантных групп численностью в 75 000 человек, которая должна будет развернуться на части территории самого большого из государств Земли – России. Семяса никогда в этой части планеты не был, но подробно изучил ее географию, климат, историю, прошёл языковую и психологическую подготовку. Язык местного населения походил на язык Создателя, но отличался различными неологизмами и заимствованиями, что не удивительно, учитывая, что прошло несколько тысяч лет с момента генерации ариев и обучения их языку Высших.