Ничего-ничего, первый акт  Марлезонского балета прошел  нормально.  Второго  нужно просто не допустить.  Никаких знакомых, соседей, даже к телефону подходить не стоило.  Хотя, по-хорошему, нужно бы попрощаться  со всеми, с кем общалась более-менее тесно.  Все-таки столько лет в гарнизоне, и меня здесь не то, что… каждая собака знает.  Особенно из-за последнего места работы. 

   Вся эта насыщенная жизнь – праздничные концерты с участием самодеятельности (в моем лице, в том числе), их организация, поиск местных талантов,  постановки,  которые нужно было организовать…  на одного «Федота-стрельца…» я угробила, считай, пару месяцев жизни.  Последние несколько лет,  оставив работу в школе, я всегда была на виду и сильно на виду. 

   Сейчас же я категорически  не понимала этого своего  явно нездорового  энтузиазма.  Больше того – вспоминая  танцевальные выкрутасы и роли в спектаклях, я чувствовала не просто недоумение и неловкость, а и стыд… самый что ни на есть настоящий.  Зачем все это было?  И кому оно было нужно?  Господи… давал бы ты ума  с молоду.

   То есть… правильно было  бы всех знакомых  обзвонить.   Принять от каждого  соболезнования  в связи с семейной драмой, выслушать какая исключительно редкостная  сволочь Усольцев и что вот именно я такого точно не заслуживаю...  Каждый вежливо  посочувствует моей болячке, держа для себя в голове ее причину, а как иначе?  Абсолютно же все в курсе дела – живо обсуждали дома и на работе, делились мнениями... гарнизон явно гудел  все эти дни.

   Против вот этого всего  яростно протестовало мое... все.  И пускай  такой отъезд будет похож на трусливый драп,  я-то знаю, что просто  берегу свое здоровье.  От состояния нервов оно зависит напрямую,  в  моем случае – точно.

    По дороге к дому просто сказочно повезло не встретить никого из близких знакомых. Так… пару раз коротко поздоровалась.  Пристальные взгляды, приторная  вежливость…  или мне это казалось  - мнительность зашкаливала?  Не все люди злорадны, не все находят в этом удовольствие. 

    Пришло вдруг в голову, что я никогда раньше  не задумывалась над тем,  как живут здесь те, кому  некуда уехать.  У кого жилье только здесь,  дети школьники, а работа тут - основной  способ  прожить, не считая чисто условного дохода от алиментов.  Как они выживают под такими вот понимающими  взглядами, под шепотки за спиной и пересуды?  А еще периодически сталкиваясь с  бывшими, в хорошую погоду  дефилирующими  под  ручку со своими новыми дамами? Сколько их здесь, таких?  Не мало.   

   Не потому, что военные особенно сильно подвержены…  известному явлению - нет.   А потому, что они ни на грамм  не лучше остальных мужиков.  А в не таком уж и большом городке все тайное рано или поздно становится явным.  Все случаи обязательно получают  широкую огласку, оживленно  обсуждаются  и смакуются, как в большой деревне,  не оставляя семье и  шанса.  Доктор Исупова во многом  права.  К  сожалению.

6. Глава 5

   Подъезд окутал  теплом и привычными  запахами жилья.   Поднимаясь на четвертый этаж, я изо всех сил  старалась не цокать каблуками  по бетонным ступенькам.  Почему?  А кто его знает.  Но желание стать невидимой не проходило.  Площадки тоже проходила на цыпочках,   сгорая от стыда и ярости одновременно.  Какой там выть, Паша?  Дай Бог не разнести  всю квартиру, а найти в себе силы притормозить и сделать это выборочно. 

   Открыв дверь,  ввалилась в прихожую.  Добралась-таки…  и почти без потерь.  А свою гордость можно засунуть в одно место, если уж ей повезло  не так уж и сильно корчиться  на публике.