«Можем навестить их прямо сейчас».

Ночи церемоний всегда заканчивались большим праздником, под которым подразумевались не только обжорство и попойка, но и безумная оргия. Вопли и стоны, хохот и рычание раздавались до рассвета, а то и дольше. Для целей блуда Бессмертный строго-настрого запрещал использовать магические мастерские, разумно полагая, что упившиеся адепты способны натворить с артефактами и зельями много бед, а все остальные закоулки замка были в полном распоряжении адептов Высшей Касты, поэтому через открытое окно спальни основателя Касты всю ночь слышались и песни, которые нестройными голосами распевали пьяницы, и повизгивания из парка, скамейки и газоны которого превратились в одну большую кровать.

– Хорошо, что тебя это не раздражает, – произнесла Кори, сладко потянувшись и подложив под голову маленькую подушку.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Бессмертный.

– Только то, что сказала, – улыбнулась девушка. – Хорошо, что тебя это не раздражает.

Однако в ответ он так посмотрел на подругу, что Кори решила объясниться:

– Ты давно оставил эти развлечения, Роже. – Бессмертный не любил, когда его называли настоящим именем, и позволял это только Кори. Не терпел, а позволял, потому что ему нравилось, что она называет его по имени. – Тебе наскучили оргии, но ты знаешь, что им это нужно, и позволяешь им отрываться по полной программе. И тебя это не раздражает.

– Иногда.

Он ответил странным тоном, в котором можно было услышать и «Иногда раздражает», и «Иногда хочется присоединиться». Но Кори знала своего мужчину и услышала его правильно.

– Иногда мы все немного бесимся.

– Иногда.

Бессмертный с удовольствием посмотрел на вытянувшуюся на кровати Кори, улыбнулся, подошёл к окну и посмотрел на парк.

– Они считают, что власть – это богатство и любые, даже запретные, удовольствия. Возможность делать всё, что заблагорассудится.

И доносящиеся со двора вопли подтвердили его слова.

– А тебе известна истина, Роже, – тихо сказала девушка. – И поэтому тебе не нужно опасаться никого из них.

– Каждого из них. Чем мельче человечек, тем больше ему хочется на самый верх, что делает его способным на любую подлость.

– Некоторых из них, – согласилась Кори. – Но большинство понимает, что только ты знаешь, что следует делать и куда нужно двигаться. Если же Каста превратится в публичный дом по интересам, они не получат желаемого. У них не будет власти, которая для них – удовольствия и богатство.

– Не все понимают.

– Не все, но большинство. А ты понимаешь, что быть лидером это не только распределять блага между членами команды и предотвращать внутренние распри, но делать так, чтобы эти блага не иссякали. И те, для кого власть не только удовольствия и богатство, кто умён и честолюбив, понимают, что лучшего лидера, чем ты, Роже, им не найти. Никто из них не сравнится с тобой в уме и харизме. Не потому что ты таких не берёшь, а потому что ты таких ещё не встречал.

– А если встречу?

– Тогда ты его убьёшь, – просто ответила девушка. – Или я убью.

Бессмертный улыбнулся. Но почти сразу вновь стал серьёзным.

– Может, убьём, а может, и нет.

– Почему?

– Потому что в паутине, которой мы опутываем общество, нам как раз таких и не хватает – умных, дерзких, харизматичных. В результате мало кому могу доверить серьёзное дело, потому что окружён рядовыми исполнителями инструкций.

– Главное, что они хорошо исполняют твои приказы.

– Да. Но иногда… – Он улыбнулся, поняв, что вновь использовал это слово. – Иногда мне бывает противно называть их Высшей Кастой.

– Все они – маги, любимый, – напомнила Кори. – А значит, все они – из Высшей Касты. Из общества, которое ты создал, а в каждом обществе есть лидеры, а есть болото.