Посреди синевы

Мы вдвоём: я и ты;

И до нас никому

Никакого нет дела,

И сегодня уж точно

Не будет беды,

Потому что она

От нас улетела.

И исчезли в пространстве

Две наши души,

И летели куда-то

Слова, затихая,

Мы парили с тобой

В этой синей тиши,

Отдаляясь всё дальше

От случайного рая.

И, казалось, что вечность

Сольётся с рекой,

Да и наша любовь

В синеве растворится,

Хорошо было слышно,

Как дышит покой,

Только жаль, никогда

Не вернётся к нам птица.

Посреди синевы

Мы вдвоём: я и ты;

И до нас никому

Никакого нет дела,

И сегодня уж точно

Не будет беды,

Потому что она

От нас улетела.

Подмосковный Куршавель

В Подмосковье есть деревни,

Где есть горки, есть и ель…

Только спрятаться способней

Во французский Куршавель.

Там не видно наших бедных

Стариков и их старух.

В Подмосковье есть деревни —

На село один петух.

Ах, Россия-матушка!

Боль моя – любовь,

Ты куда, сударушка,

Вёрстами столбов?..

За тебя, родимую,

Жизнь свою отдам,

И непобедимую

Не предам.

Матушка-сударушка,

Песнь моя и жизнь.

Эх, судьба-кручинушка,

Величавость тризн.

Ты страна-империя,

Ты страна-судьба,

И твоя мистерия

Вечная борьба.

Не склоняй головушку, —

В прах.

Отойдут все вороны

На твоих руках.

Полнись Божьей силою,

Правдою суда,

Я с тобою дивною

Навсегда.

Болью жгучей, —

По сердцу

Клевета и смрад,

Не поймают ловчие

Наугад.

И не слушай циников,

И не верь рабам,

А иначе в цинковых

Повезут гробах.

Ты страна-империя

И твоя судьба, —

Наполняться верою

Божьего суда.

Родная сторона

Где-то громко смеялись и пели,

И на небе сияла луна.

Соловья мелодичные трели

Слушал я у родного окна.

Ещё всё впереди, и дорога

Не страшила своей новизной,

У глубокого тёмного лога

Я тебя целовал той весной.

Звуки песен всё тише и тише,

Вот уже голоса не слышны,

И роса, выпадая на крыши,

Заблестела под светом луны.

В деревню к тихим берегам:

К берёзам, елям и осинам,

От солнца вспыхнувшим лугам,

К летящим птахам в небе синем.

К звенящим чистым родникам,

С дрожащим трепетно листочком.

К твоим всемогущим рукам,

К твоим деревням, лопоточкам.

Мы прошли сквозь кошмар первых лет:

Проститутки, бандюги, ворюги…

И весь этот набор спустили в клозет,

И теперь у нас все кореша и подруги.

Дорогие костюмы у нас на плечах,

И дешевые женщины больше не в моде.

В дорогих ресторанах виски пьём при свечах,

А откуда мы вышли, – видно по морде.

И учились мы все понемногу, братан,

Утром кофе в постель, а тайком кусок сала.

Мы теперь при своих, а наш капитан

В Подмосковье живёт в роскошном бунгало.

Нам бы всем замолить свои в прошлом грехи,

Взять духовника и на молитве

Петь святые псалмы и святые стихи,

И молиться за всех, павших в битве.

И так хочется мне повторять: «Не умру!..»

Все уйдём, что я в жизни оставлю?

Тачку, шлюху, дела, дом в сосновом бору…

Свою Родину я не прославлю.

Ордена и медали, наградой пистолет

У других. На плечах не погоны,

Дорогие костюмы и груз прожитых лет:

– Господа, на дерьмо…

Господа! Не жалейте патроны.

90-е годы

У нас любят нищих,

Слепых и юродивых.

Они не расскажут,

Они промолчат,

А кто же тогда

У нас любит Родину?

За тридцать монет

Продадут палачам!

И может нам хватит

Европы, Америки;

Пора полюбить

И себя, и народ.

– Давай понесём

Эти сребреники:

На храмы, больницы,

На школы, на флот.

Один вздох

Я отстранился от мира вещей,

И от рожденья до смерти:

Один только выдох, один только вздох,

Всё остальное – дети.

И отстранился от мира вещей

В поисках Духа Святого,

Разных явлений, разных частей,

В поисках нужного Слова.

Ещё не выдумано счастье,

Ещё любовь к нам не вернулась,

И где-то в нашей малой части

Надежда голубем свернулась.

Ещё прощать не научился,

Я по подобию родился,

И если в чём-то изменился,

Так что ж в любви не растворился?