– Подъём, братья и сёстры! Возблагодарим Господа за новый день!

Парень дал людям несколько секунд, а затем так же громко пропел:

– Во имя Отца, и сына, и Святаго Духа, Аминь!

Нестройный хор голосов вторил ему из квартирок. Затем в дальнем углу выстроилась очередь к туалету – использовать его разрешалось только утром и только самым нетерпеливым – городская канализация всё ещё работала, а вот водопровод давно пришёл в негодность. Иван повернулся к окну и с улыбкой стал смотреть, как розовеет небо. После сегодняшнего ночного бдения совершенно не хотелось спать, и парень решил, что Всевышний ниспослал ему силы для свершения чего-то важного и благодатного.

Что случилось у ворот, Ваня не помнил.

Через пять минут люди столпились в «коридорах», и в приходском доме зазвучала всеобщая утренняя молитва.

– Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя; яко беззаконие моё аз знаю, и грех мой предо мною есть выну…

Софья молилась вместе со всеми, но мыслями была во дворе. Если точней, возле колокольни. Она представляла, как жители общины, увидев «кровь батюшки», будут радоваться, и ей становилось очень горько.

– Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя…

Когда молитва закончилась, Иван уже стоял у лестницы. Он прокашлялся и спокойно сообщил:

– В общем, такое дело. Утром никаких дел не планируйте – матушка Ксения чужака выпускает. Будем провожать за ворота, ну, или знакомиться. Сами знаете. И ещё, братья и сёстры – сегодня ночью колокольня обновилась.

По толпе прокатился восторженный вздох. Парень повысил голос:

– Настоятельница очень просила передать, чтобы вы держали себя в руках – чудо Господне не терпит излишних восторгов. Особенно тебя касается, баба Валя!

– А что я?! – Возмутилась скрюченная бабулька.

– А ничего. Кто в прошлый раз пытался замок вскрыть, чтобы до верха добраться и губами к святой крови приложиться? Матушка сказала, что в этот раз епитимьей не отделаешься!

Баба Валя недовольно пожевала губами, но промолчала. А вот остальные захихикали:

– Ванька, ты из мужиков самый молодой, присмотри, если опять полезет. А то кто нам старые шмотки чинить будет, если её на костёр отправят?

– Она ж после того, как после болезни оклемалась, всё боится, что помрёт раньше времени. И не такое сотворить может!

Верочка призвала к общей совести:

– А сами? Все колокольне поклоны бить ходят. А ведь матушка Ксения не раз предупреждала – отец Павел святой, кровь его – наша защита, а вот камню молиться грех большой. Отстаньте от бабушки Вали!

Старушка благодарно посмотрела на беременную, остальные устыдились, и день потёк своим чередом.

Мужчина выглядел довольно странно. Нетипично. Вместо обносков – широкие полотняные штаны с огромным количеством карманов, свободная светло-серая рубаха со шнуровкой на груди и высокие ботинки. Настоящие, прекрасно сохранившиеся ботинки. У Софьи в памяти всплыло название «берцы», но она не была уверена, что это именно они. Очень хотелось рассмотреть обувь поближе, но чужак стоял на крыльце церкви, поэтому любопытство удовлетворить пока было нельзя.

– И я звезданул скотину по башке веслом. Он повернулся, оскалился, руки растопырил, жало из пасти вылезло, ну, я веслом ещё раз, уже по морде.

Прихожане слушали, раскрыв рты. Даже дьяконы позабыли обо всём и внимательно следили за повествованием. Сергей так и вовсе сжимал кулаки и дёргал плечами в особо эпичных моментах.