Мизгирь выпрямляется, но тут же бьётся головой о полку. Шипит от боли. Затем на ощупь движется к свету, припадая на трость.

В тот день за исцеление воеводы и инверийки он заплатил слишком многим: шов Явиди, скрепляющий его душу с телом, теперь доходил ему под кожей до кончиков пальцев на руках и ногах. Левая же нога и вовсе утратила чувствительность, став при этой чёрной, как от настоящей гангрены. Картину добавляли судороги лица, появляющиеся каждый раз, стоило ему хоть немного начать испытывать волненье.

Но иначе поступить в тот день Мизгирь не мог. Слеза Явиди – всё равно что сильный яд. Без помощи кудес тело Грачонка не способно было бы выдержать изменений.

Как тело Мизгиря оказалось неспособным выдержать сего подвига.

Мизгирь сгибается пополам и начинает кашлять. Чувствует на языке медный вкус крови.

– «Теперь ты один в один злодей из сказок», – вытирая подбородок, Мизгирь вспоминает измывательства над ним Каргаша. – «Дети, завидев тебя, писаются со страху. Иди-ка, подыши на ладан, а то скоро помирать уж пора. И это в твоём-то возрасте, ай-яй-яй».

Не пройдя и трёх шагов, ладонью Мизгирь натыкается на гвоздик, на котором ранее он оставлял свою шапку и сумку с вещами. Гвоздик пуст.

Мизгирь водит носком сапога по полу. Кто-то рылся в его вещах. Сумка валяется под лавкой, вещи разбросаны.

– Грачонок?

Мизгирь цепенеет, горло его сжимает дурное предчувствие.

– Только не вздумай… – спотыкаясь в сенях, Мизгирь спешит к свету. Трость стучит по полу в такт его заходящегося от волнения сердца.

Толкнув плечом дверь, Мизгирь оказывается в горенке. Взгляд его тут же падает на Грачонка, сидящую на полу перед печью. Света от зажженной лучины слишком мало, он едва различает во что она одета. Но Мизгирь знает наверняка, что на ней льняная рубаха и полушерстяная чёрно-красная юбка, подпоясанная цветным пояском. Ведь это ему пришлось отыскивать для неё каждую вещь.

В руках у Грачонка блестит железо.

– Нет, стой! – Мизгирь роняет трость. – Замри, девочка. Очень тебя прошу – замри.

В руках у неё не что иное, как его рунический нож – остро заточенное изогнутое лезвие.

Волосы Грачонка – светлые и расплетённые, – окрашены тусклыми бликами света. Лицо мокрое от слёз.

Мизгирь чувствует себя стоящим на тонком льду. Один неверный шаг, резкое движение – и лёгкие заполнит ледяная муть.

– Грачонок. Посмотри на меня. Ну же. Посмотри, не бойся. Прошу тебя, опусти нож.

Мизгирь делает шаг – тщится сделать. Его злит беспомощность, злит тело, не поддающееся его воле. Но он вынуждает себя двигаться медленно и осторожно, не сводя взгляда с застывшей на полу юницы.

Грачонок оцепенело смотрит в стену перед собой.

Мизгирь падает рядом с ней на одно колено, хватает за предплечье. Тянет к себе нож. Грачонок испуганно дёргается, стоит ему её коснуться.

Застигнутый врасплох, Мизгирь теряет осторожность. Грачонок, так и не выпустив ножа, начинает отбиваться от него, с невероятной силой высвобождаясь из его хватки.

Боль от пореза Мизгирь чувствует не сразу. Жжение возникает лишь тогда, когда Грачонок застывает, удерживая нож на расстоянии вытянутой руки. Она смотрит на то место, что прорезало лезвие.

Мизгирь кладёт ладонь себе на грудь, пальцами чувствуя теплоту крови.

– Всё в порядке, ты не попала в крупный сосуд. А теперь брось мой инструмент. Будь любезна. Я не разрешал тебе его трогать.

Только теперь Мизгирь замечает, что волосы Грачонка обрезаны над ухом.

Перепуганная юница кладёт на пол нож, хватается за юбку, будто желая укрыться подолом.

На ней нет глазной повязки, и в полутемноте перед ним светится, отражая свет, иззелена-синий глаз с узким вытянутым зрачком.