– Тебе не понять, – бросила эта девчонка и попыталась отвернуться.

– Томка, – проникновенно сказала я, – вот скажи, ты готова принять в себя мужчину? – та в ужасе замотала головой. – А надо, чтобы к послезавтрашнему дню была готова! Ты что, думала, мы мечтаем прыгнуть в постель с первым встречным? Нет. Тоже боимся, только в отличие от тебя не считаем себя пупом империи, и готовимся стать не живыми шпаргалками, а любовью всей жизни.

Я выскочила на пустую середину комнаты, качнула бёдрами, изогнулась в страстной призывающей позе номер шесть и выкрикнула:

– Неотразимые! – повела бедром в сторону девчонок. За мной выскочили другие, я повела эту виляющую змею между кроватями.

– Блистательные!

– Нежные!

– Страстные!

– Грациозные!

Тому подхватили девчонки и тоже включили в змею.

– Отвязные!

– Красивые!

– Умные!

Я остановилась и многозначительно сказала:

– Единственные!

* * *

На следующий день начали прибывать офицеры. Девчонки комментировали, оккупировав подоконники:

– Какой красавчик, м-м-м...

– Двадцать пятый!

– Ты через одного не считай! Это двадцать четвёртый!

– Не ссорьтесь, девочки, уже всё равно на всех хватит, – примирительно сказала я, и не подумав отрываться от травника. Мне тоже очень хотелось посмотреть, но вчера я неожиданно придумала себе задание и старательно его выполняла в свой предпоследний день в этих стенах.

– Что ты всё пишешь, Варьянка? – с любопытством спросила Данка, отвлекаясь от центральных ворот пансиона.

– Боюсь, что попаду на границу, где ни лекарств, ни справочников не достать, – со вздохом призналась я, – вот переписываю основные сборы из разных местностей, пока есть время.

– Ты взяла неудобный травник, – подошла Тома и с видимым равнодушием положила передо мной свою тетрадь, заполненную аккуратным почерком отличницы.

Я перелистнула несколько страниц. Было видно, что записи делались в разное время: менялись цвет чернил, наклон и даже написание некоторых букв. Но сами рецепты чётко были разделены на разделы: северные травы, южные, центральная полоса, приморье. Я внимательно посмотрела на девушку.

– Спасибо, Тома, это настоящее сокровище! Ты сама как?

– Хорошо, – она зарделась.

– Не пила сегодня?

– Лучше завтра, – выдохнула Тома.

– Наоборот, завтрашний флакон надо приберечь до того самого момента, а на выбор идти в трезвом разуме, – со вздохом посоветовала я и скомандовала, – девочки, сползайте с подоконников, доставайте свои тетрадки. Чтоб у всех было хотя бы по два рецепта на каждый тип местности!

Девушки застонали, но послушно направились к тумбочкам.

– Варьянка, вечно тебе больше всех надо.

– Достала уже писанина.

– У кого остались записи с первого курса травоведения, могут не напрягаться, – разрешила я.

Порой мне самой было удивительно, почему они, ворча, стеная, даже угрожая иногда, но всё же меня слушались. Возможно, дело было во внешности. Среди девчонок было много смуглых красавиц-южанок с большими карими глазами, именно этот тип красоты был в моде последние лет пятьдесят. Часто встречались узкоглазые и такие изящные степнячки. Тома носила пышную гриву тёмно-каштановых волос, по которым безошибочно можно было назвать её родиной восточное побережье.

Мы с Данкой со своими светлыми волосами и голубыми глазами выбивались из общего строя темноволосых, поэтому взгляды учителей первыми находили именно нашу парту. И если беззаботная подружка быстренько заработала в глазах преподавателей статус «средненько» и довольствовалась записью «хорошо» в зачётке, то я пыхтела, стонала, краснела под взглядом преподавателей, но к выпуску шла по оценкам второй сразу за Томой, которой учёба давалась возмутительно легко.