Если да, то я должна бы почувствовать облегчение. Но я не чувствую.

Пора снова сосредоточиться на Никите.

- Рада за тебя, - говорю я ему абсолютно честно.

Мы разговариваем еще совсем недолго, обмениваясь одновременно важными и теперь незначительными друг для друга новостями, а потом расходимся в разные стороны со спокойной душой.

Вместо того, чтобы общаться и знакомиться с новыми людьми, я общаюсь с Кариной. Не зря же мы лучшие подруги, и, кроме того, у нее появилось новое увлечение, о котором можно рассказать во всех подробностях.

Что касается моей влюбленности - если можно использовать такое невинное слово для обозначения того, что делает со мной Марк Авдеев, - то я не позволяю себе искать его снова. Да и он меня не ищет. Либо Марк на террасе снаружи, либо он удрал отсюда раньше времени, потому что я его больше ни разу не видела.

Зато я вижу Никиту, который пьет без остановки.

Никита пьянее всех на этой вечеринке.

- Эй, - говорю я ему как можно мягче. - Пойдем подышим воздухом.

- Ты всегда такая умная. - Никита облокачивается на меня, но мне удается удержать нас в вертикальном положении. - Почему я раньше тебя не слушал?

- Пойдем уже, гений.

Свободной рукой я открываю стеклянную дверь и веду его на террасу. Там сейчас всего несколько человек, и я не обращаю ни на кого из них внимания. Вместо этого я веду Никиту к ведру со льдом, где среди нескольких бутылок пива нахожу для него воду.

- Попей водички, хорошо? Не пей алкоголь больше. И поешь чего-нибудь.

Никита берет бутылку, но не делает ни глотка. Вместо этого он грустно улыбается.

- Я должен был стараться. Я должен был сделать так, чтобы у нас все получилось.

Он что, собирается плакать? Блин, чертов нытик.

- Мне жаль, что я не оправдал твоих надежд, - Никита продолжает, не обращая внимания на мою реакцию.

- Все нормально. Правда. Пожалуйста, выпей воды, - вокруг нас несколько человек хихикают над Никитой

- Это к лучшему, конечно. Я знаю это. Знаю. Но иногда так это все больно, да? - теперь Никита говорит совсем невнятно. - Надо было делать что-то, пока была возможность.

- Меньше нытья, - я начинаю злиться. - Больше воды.

Наконец Никита делает глоток, но это не успокаивает его надолго. К сожалению.

- Я просто не мог сделать тебя счастливой, понимаешь, Витк? И, главное, мне так неловко из-за этой темки твоей, ну… с изнасилованием...

Блядь. Какой ужас. Зачем он об этом вспомнил при всех?

Все присутствующие оглядываются на нас.

Мое лицо холодеет от шока, затем краснеет от стыда, а Никита продолжает как ни в чем не бывало.

- Я имею в виду, доминирование и подчинение эти твои - все, конечно, бывают фантазируют о чем-то таком странненьком, но не все в состоянии признаться в этом. И у тебя есть свои желания! Конечно у тебя они есть. Но это совсем не моя тема. От слова совсем. Игра в насильника. Это жесть. Но я не должен был так реагировать, Витусь.

- Мы не будем обсуждать это здесь, - выдавливаю я. - Пожалуйста, прекрати.

В глазах у Никиты проясняется, но уже поздно. Он, наконец, понимает, где мы находимся и что он сделал.

- Ой бля…

Я не хочу смотреть на лица людей, стоящих вокруг, но ничего не могу с собой поделать. Некоторые из них просто в шоке. Другие - смеются в голос. Третьи смотрят на меня так, что мурашки по коже.

Хуже всего одно бесстрастное лицо. Марк Авдеев стоит буквально в паре метров от меня. Должно быть, он прекрасно слышал каждое слово.

От этого мне становится совсем неловко…

7. Глава 7

Больше всего мне хочется спрятаться. Но чтобы уйти, мне придется пройти сквозь толпу, а к этому я еще не готова.

Шаги где-то за спиной заставляют меня вздрогнуть. Это всего лишь Артур, фух.