К сожалению, многократно. Видимо, стрелки были не самыми умелыми, разброс взрывов составлял несколько десятков метров, а вся зона обстрела осталась далеко позади. Боеприпасов неведомые доброхоты не жалели…

Сорог прислушался к себе. Вроде бы стоило удивиться, материться начать, впасть в оцепенение, наконец. Но вот беда – последние пару дней путешествия отучили удивляться напрочь.

Сейчас происходящее настолько близко подбиралось к тестикулам, что единственным желанием было остаться в живых. Он остановил мотоцикл, понимая, что дальнейшее движение в темноте – это лотерея. Нога уже не болела, а просто ныла, но уверенности в управлении в полной темноте не прибавляла. Да и взобраться на остров можно всего по нескольким нешироким тропам, обнаружить которые ночью нереально.

Грохнуло ещё несколько взрывов. Наступила тишина, которую нарушал только странный скрип, разносившийся со стороны источника угрозы, да рокот холостого хода почти литрового V-образника.

– Твою мать! – не сдержался Сорог.

– Прожектор на звук наводи! – послышался крик из темноты. – Слышь, мотором пердит! Как увидите гада – стрелять без команды с упреждением.

Дела плохи, мгновенно понял Сорог, включил дальний свет и, откручивая ручку до максимума, припустил к острову. Переключая передачи, он старался постоянно менять направление. И сначала ему даже везло. Похоже, стрелки не были готовы к такому манёвру и сейчас спешно наводили раструбы своих орудий в новом направлении.

Первый раз хлопнуло далеко впереди, взрыв поднял над поверхностью солончака взвесь из дроблёной породы и пыли. Понимая, что может запросто угодить колесом в воронку, Сорог забрал правее.

Свет фары мотоцикла мазнул по необычному деревянному сооружению, торчащему прямо из поверхности солончака. Доски подогнаны плотно, поверхность имеет выпуклый изгиб, ощерившийся в два ряда длинными деревянными жердями…

Вместе с узнаванием в полной мере проснулось удивление. Вёсла? Корабль? Деревянный?! На Пустоши!

Сорог едва успел спохватиться, когда колёса начали врезаться в податливую влажную поверхность, и снова увести байк на привычную соляную корку. Что-то странное творилось с солончаком вблизи этих бортов.

Задуматься не позволили сначала новые хлопки, а затем и новые взрывы. До острова, по примерным прикидкам Сорога, оставалось метров пятьсот, но по прямой и под миномётным огнём – это непреодолимое расстояние.

«На дальних расстояниях им целиться проще», – неожиданно для себя решил мотоциклист и снова направил Плотву к не могущему здесь быть кораблю. Сейчас он шёл не прямо на борт, а обходил врага по касательной. Изредка дёргая рулём из стороны в сторону, он не только уводил себя с прицелов, но ещё и рассматривал это чудо.

Постепенно из того, что появлялось в пятнах и росчерках света фары, мозг выстраивал цельную картину. Сорог не относил себя к знатокам морской тематики, но огромный, длиной, наверное, с полхрущёвки и высотой от соли до бортов метра в три корабль больше всего походил на гипертрофированный драккар. И даже резной дракон на носу имелся. Всю обшивку покрывала тёмная резная вязь – с расстояния не разобрать символов. А ещё иногда струя света выхватывала из темноты парус. Полотно туго напряжено и натянуто, и это при том, что на Пустоши, как и чаще всего, стоял мёртвый штиль.

Проскочив вдоль борта до кормы, Сорог собирался свернуть, чтобы обойти корабль по кругу, ведь до сих пор грохота не слышно – значит, тактика приносит плоды. Он уже начал манёвр, когда буквально в десяти шагах перед передним колесом увидел, как ходит ходуном соляная корка. Сомнений не оставалось – соль стала