– Ева, как ты? С тобой все в порядке?

Меня трясло. Он открыл дверь с напором.

– Ева, да что происходит?

Патрик стоял в дверном проеме, смотря сверху вниз. Я рванула вперед.

– Ева, стой! Подожди.

Он схватил меня за руку, а я с глазами олененка посмотрела на него. Я не понимала, что происходит, что могло быть дальше.

– Патрик, я…

– Ева, что за бардак, ты сегодня с ума сошла что ли?!

Он все еще держал меня.

– Кто, на хрен, будет убирать все это?

Я помню, как наполнялись кровью его глаза и как во мне вскипел вулкан, от которого стало страшно. Я резко дернулась из его рук, а в руках Патрика остался только мой шарф.

Я стояла спиной к входной двери, когда он надвигался на меня, сжимая его.

– Ева, не делай глупостей. Ева?

Я двигалась назад, не слушая Патрика. В какой-то момент его глаза показались мне ужасными, в голове нарисовался безумный образ, которого я испугалась. Я видела только то, что хотела или придумала, хотя сумасшедшей была я.

– Отстань от меня, не подходи!

– Ева, дорогая, не убегай.

– Отстань от меня!

Я кричала на него и выбежала на улицу.

– Ева…

Я слышала только голос Патрика в темноте, удаляющийся от меня. Я бежала сквозь траву, размахивая руками. Только когда я оказалась на дороге посреди пустыря я ощутила сырость в ногах. Я стояла посреди дороги в носках и красных джинсах. Внезапно память отключилась.

В какой-то момент я очнулась от вибрации телефона в кармане, лежа на траве. На экране светилось имя Ширли, но я не взяла трубку. Я встала и медленно побрела в ночи вдоль дороги по земле влажной от росы. Звонок раздался в очередной раз. Снова Ширли.

– Ева, блин, где ты? Патрик звонил, не может найти тебя. Где ты?! Что, черт возьми, произошло? – она кричала.

– Я… Не знаю. Ширли, где я?

– Ты что с ума сошла? Где ты?

– Девушка, вам помочь? – на обочине остановилась машина.

– Спа-сибо, не надо.

Они рванули с места.

– Ева, ты дура, где ты? Сможешь вернуться сама?

– Куда вернуться? Где я?

Связь резко пропала, а я заплакала. Я просто шлавперед, несмотря на грязь под… носками. Я долго шла, не понимая, где находилась, а телефон молчал. Периодами память выключалась и оставалась в моменте позади.

Я брела в темноте среди зданий, которые не узнавала, пока меня не осветили огни машины. Я встала рядом со стеной и закрыла лицо руками. Я надеялась, что это полиция наконец нашла меня. Мне казалось, что прошла вечность, а я бежала от насильника в моей собственной голове.

– Ева! Ева, блин. Я с ума сошла, пока искала тебя. Погоди… ты без обуви?

Я ничего не говорила.

– Садись в машину! Быстро!

Я поддалась.

– Нагулялась, надеюсь?

Ширли искрила сарказмом, улыбаясь Джону за рулем.

С утра накачели я нашла пакет с кроссовками и запиской от Патрика: «Надеюсь, ты в порядке. Шарф не уцелел от твоих приключений. Береги себя». Это был высший позор.

29 августа 2009 г.

Последняя суббота лета. Лета, где мы были свободны от работы или учебы, от предрассудков, от планирования будущего, от накоплений на квартиру, от сложных отношений, от глупостей, которые мешали жить. От реальности в целом.

– Слушай, выпьем сегодня немного? Только, не как в прошлый раз, чтобы не искать тебя с собаками по Уилтонтону, – Ширли смеялась.

– Собак, кстати, не было. Может стоило.

– Серьезно? Тебя только собаки смущают?

Мы с Ширли заржали. Патрик, господи, Патрик, не возненавидел меня, он на удивление остался рядом. Он даже не просил объяснений, сославшись на алкоголь.

Вечером мы с Ширли выбрали красно-черное под настроение и отправились в бар уже под бутылкой вина.

Часа в три ночи, я курила, а Патрик обнимал меня за талию.

– Какие планы на осень, Ева? Что думаешь? – Джон, улыбаясь, уточнил у меня, поглядывая на Ширли.