Один мощный парень вырубает одного, второго.

– Хорошо дерётся – думаю я, глядя как тот бросает соперника через бедро.

Зрители и участники соревнований обступили площадку сражений. Кричат, аплодируют победителям. С нетерпением жду своего выхода. Наконец-то называют мою фамилию, и я выхожу на бой. Сцепляемся. Мой противник смотрит уверенно, хватка крепкая, чувствую что сильнее меня. Он пытается уложить меня на мат, но у него ничего не получается. Я твёрдо стою на ногах. Тут бой останавливают, и говорят что перепутали фамилии, в результате чего я вышел драться с бойцом тяжелее меня, не своей весовой категории. Ухожу с матов.

Опять жду. Проходит череда сражений. Два пацана отчаянно борются. Очень долгий бой. Кто же победит? Один перекидывает другого через себя.

– Вот это да, здорово получилось – говорю я сам себе.

Опять слышу свою фамилию. Теперь точно я. Выхожу на маты. Ко мне выходит тот самый пацан с большим лбом. Я быстро обдумываю тактику сражения – так сначала завалить, ну а потом болевой на руку и дело сделано.

Мы начинаем драться. Я ставлю ему подножку, он падает. Крепко схватив руками, тянет меня за собой. Я падаю на него. Чувствую, как мой подбородок ударяется обо что-то твёрдое и тёплое. Начинаю понимать, что я воткнулся им в какую-то часть его тела. Подымаюсь на ноги. Пацан лежит без движения. Стоит полная тишина, никто не аплодирует. Я смотрю на его лицо – глаза закатились. Во лбу глубокая дыра, из неё течёт кровь.

Подбежавший тренер, осмотрев лежащего, закричал: «Вызывайте скорую!»

Мы забурились с Тёмой в подвал подышать клеем. Разлили «Момент» по пакетам, уселись поудобнее – я на трубу, Тёма на бетонный порог на полу. И уже через несколько минут погрузились с ним в бессознательное состояние, вдыхая через рот пары токсического вещества. А ещё через некоторое время очнулись от странного звука, исходившего из соседней комнаты подвала. Там кто-то пел грустным детским голосом. Свет, падающий от небольшого подвального окошка на улицу, стал таинственным образом затемняться.

– Тёма, посмотри кто это там?

Он сидел ближе к проходу в другую комнату.

Пожалуй, ещё ни разу галлюцинации у меня не были такими реальными. Я был очарован красивым пением, и в тоже время мне было как-то не по себе. Я осознавал, что существо, от которого исходил звук – было явно не из этого мира. Тёма заглянул в другую комнату, но видимо ничего не увидев, продолжил вдыхать клей. Голос исчез, свет вернулся в своё естественное положение. Вернулся и я к своему пакету, чтобы опять забыться в сладком наркотическом сне.

Прийти подышать клеем именно сюда – была моя идея. Когда-то здесь мы с пацанами содержали собственный подвал, оборудованный металлической дверью с замком и выстланным украденными досками полом. В плане ещё было сделать лежак, но всё то время, которое должно было уйти на его изготовление – мы тратили на поглощение клея. Теперь от того бравого зодчества ничего не осталось – ни двери, ни пола. Всё растащили.

Об этом укромном месте в подвале нам рассказал Мазик, он был самым старшим из нашей компании. Мазиком мы его называли, потому что у него была фамилия Мазняк. Ходили слухи, что здесь он ставил опыты на кошках. Наш район был самым больничным в городе. И между туберкулёзным и венерологическим диспансерами мы облюбовали больничную помойку, добывая оттуда кучу шприцов и упаковок неиспользованных ампул. Мы взрывали эти ампулы на костре, а Мазик наверное вкалывал их пойманным животным.

Тогда-то примерно всё и началось. Мы стали дышать клеем постоянно. После каждого такого токсикоманского захода меня мучила головная боль, а привкус клея во рту мог держаться несколько дней подряд. Иногда клей попадал мне на руки и лицо, и тогда я сдирал его с лица вместе с кожей – отчего появлялись огромные болячки.