– Слышал я неделю назад, что Валуй ищет помощницу на ферму. Но ты, судя по комплекции, не потянешь, – он с сомнением покачал головой. – К Дамдину, вот к кому тебе надо. У него жена ребенка ждет, поэтому он ищет помощницу в трактир. У него и жилье для работницы с ребенком найдется. И ребенок не в тягость будет.

– Это почему же? – с любопытством спросила Ирина.

– Да, странный он, Дамдин этот. Человек то хороший, да не такой, как все. Приехал к нам из большого города, из самого Кондузла. Какой вот, скажи, человеку интерес в нашей глуши? – Агван слегка шевельнул вожжами и прикрикнул на зебру, – Эй, полосатая! – почмокал губами. – Никогда никому в помощи не откажет, а люди и рады воспользоваться, – продолжил он. Вот в прошлом годе пошел на охоту, а привел из леса девку. Больную, измученную, люди говорили, израненную. Вызвал самого мастера лечить ее. Потом вот женился на ней, – Агван неодобрительно поцокал языком.

Пожалуй, мне и, правда, к нему. Кто ж еще приютит попаданку с чужого мира, без копейки в кармане, без навыков работы, да еще с найденышем на руках? – подумала Ирина с грустью.

– Я свезу тебя к нему, Ирина-ханум.

Полевая дорога плавно перешла в улицу, выложенную булыжником. Копыта зебры зацокали металлическими подковами по камням, телега заскрипела еще более натужно. Первые же увиденные дома потрясли воображение Ирины. Одноэтажные каменные здания имели круглую форму и высокие конические крыши, легкость и изящество которых создавали иллюзию парящих крыш и придающие силуэтам зданий стремление ввысь. Чуть выше фундаментов дома окольцовывали расписные замысловатые орнаменты.

Агван заметил интерес Ирины:

– Что, не доводилось раньше видеть гэр?– Ирина помотала головой. – Гэр – это дома скотоводов, – пояснил он. Мой прадед рассказывал, что раньше их делали из шкур животных. В те времена, когда скотоводы еще кочевали.

По мере продвижения вперед, облик города заметно менялся, появились двух-, трехэтажные здания. Но тяготение к круглому плану и здесь было заметно. Дома, сложенные из сырцового кирпича или камня и крытые цветной глазурованной черепицей, имели обычную для Ирины прямоугольную форму, но с обязательным полукруглым главным или боковым фасадом, расписанным ярким узором.

Как и все в этом мире, город был ярким и фантастичным своей необычной архитектурой, по восточному калоритным и по западному чистым.

Восточная культура в этом мире доминирует. Видимо, монголо-татарское иго задержалось здесь на пару столетий дольше, – подумала Ирина.

Неожиданно, Агван дернул за поводья и повернул зебру в узкую боковую улочку. Девушка вопросительно глянула на него:

– Рынок объедем, – пояснил он. – Сейчас фермеры да торговцы разъезжаться начнут. Сутолочь да мельтешня начнутся.

Ирине, напротив, было бы любопытно посмотреть. Она оглянулась, ее слух безошибочно выделил среди обычного уличного шума, ни с чем несравнимые звуки базара: людской нестройный рокот, отдельные выкрики голосистых торговок, крики животных. Эх, сходить бы, потолкаться в толпе, окунуться в экзотику старого рынка!

Трактир, к которому они, наконец, подъехали, оказался этаким теремком, выполненным в стиле фахверк, с полукруглой башенкой над входом и вывеской «У Дамдина».

Агван спрыгнул с телеги и помог спуститься своим пассажиркам. Ирина занервничала, и тут почувствовала, как в ее ладонь скользнула маленькая теплая ладошка Эль. Привязав зебру к столбу, выполняющему роль коновязи, и сделав приглашающий жест рукой, их спаситель повел их в трактир.

Ирина сидела на кровати, подперев стену спиной, в ногах у спящей Эль. Волнения, выпавшие на ее долю за последние два дня, не давали заснуть, несмотря на усталость. Из приоткрытого окна веяло прохладой и сладким медовым запахом цветущей липы. Ее ветви нашептывали что-то тихо и умиротворенно. Комната, которую выделил новой работнице радушный хозяин, была небольшой, обставленной по минимуму неширокой кроватью, лавкой и сундуком. Благодаря веселеньким занавескам на окне и тканому коврику на полу, очень уютной. На маленьком столике у кровати стояла масляная лампа, которую Ирина давно загасила, чтобы полюбоваться на полную луну, а заодно привести мысли в порядок.