– Ты говорила, что во сне девочка часто завет своего отца, – сказала Ада. – Вероятно, мать она потеряла значительно раньше.

– Да, мне тоже приходила такая мысль, – подхватила Ирина. В силу своего малого возраста она вообще могла ее не помнить, если женщина умерла год-два назад.

– Не исключено, что и при родах. – Ада вздрогнула и обхватила свой живот руками. Дамдин встал и нежно обнял жену со спины.

– А не мог отцом Эль быть один из стражников? – Ирина вопросительно посмотрела на него.

Тот неопределенно пожал плечами:

– Мог, если специально переоделся стражником. Ведь судя по богатой одежде Эль, наличие няни в дорогом костюме, ему не было нужды самому носить кольчугу.

– По всей вероятности он мертв, иначе бы искал свою дочь, – голос Ады задрожал.

– Что же теперь будет с бедным ребенком? – от волнения Ирина последовала примеру Ады и обхватила себя руками.

– Родственники Эль, если они есть, могут и не знать, что с отцом девочки что-то случилось, – Дамдин не был категоричен, как его жена, заочно похоронив отца Эль, – если они живут достаточно далеко друг от друга и не поддерживают постоянной связи. Поэтому и не знают о пропаже девочки. Возможно, выяснив это со временем, начнут поиски ребенка. Ну, а пока, нужно попросить бургомистра найти ей приемную семью.

Ада тяжело вздохнула, откинувшись головой на плечо мужа. Ирина, чувствуя, что глаза повлажнели, отвернулась к окну. Справившись, наконец, с волнением, она встала и отправилась к выходу:

– Пойду, проверю, не проснулась ли?

Когда за ней захлопнулась дверь, Ада сказала мужу, не поднимая головы с его плеча:

– Не торопи события, дорогой. Дай ей самой принять решение, а не под давлением обстоятельств.

– Ты так уверена в ней? – Дамдин улыбнулся и потерся подбородком о макушку жены.

– Это же очевидно, она очень привязалась к девочке.

– Проницательная ты моя.

– Если бы, – Ада вздохнула, – шрамы не дают забыть о моей пресловутой проницательности.

– Я не считаю, что это решение будет правильным. Девочке нужна полноценная семья, также как и самой Ирине.

Ирина вышла, едва сдерживая эмоции, жалость к ребенку, который, по всей видимости, еще в младенчестве лишился матери, а теперь еще и отца, напомнила о собственной боли. Хотела скрыться в комнате, но на лестнице послышались голоса и, не желая сейчас никого видеть, она остановилась, прислонившись к стене, и пытаясь дышать глубоко и успокоить участившееся сердцебиение.

Врожденное желание женщины иметь ребенка, которое люди называют материнским инстинктом, даровано ей природой. Так почему же природа лишила этого права ее, Ирину? А инстинкт оставила. Он проснулся в ней, когда она впервые взяла своего крестника на руки, маленького, беспомощного. Он сжал кулачки и мило причмокивал губами. Делал все то, отчего у женщины с младенцем на руках сжимается сердце. Крестник подрос, появился второй, она посвящает им много свободного времени, а желание иметь своего собственного ребенка, становится только сильнее.

Ирину всегда поражала способность Славы собираться с силами. Какая бы разбитая не возвращалась подруга после работы, во благо своих мальчиков она всегда делала то, что должна. Сегодня Ирина в полной мере оценила, на что способна женщина ради своего ребенка. Вместо того, чтобы воспользоваться послеобеденной паузой и отдохнуть после бессонной ночи, топтания на кухне и лавирования между столиками, она, изображая истинный интерес, играла с Эль в прятки. Тихо напевая себе под нос, девушка обыскивала сад, прилегавший к заднему двору трактира. Заметив среди листвы жимолости краешек синего платья, Ирина запела громче и добавила мелодии драматичности. Улыбнулась, представив, как должно быть, комично выглядит со стороны. Уже подобравшись вплотную к кустам, изобразила заключительные аккорды и барабанную дробь и раздвинула ветки: