Джун, как всегда, казался расслабленным и уверенным в себе.

– Я всегда предпочитаю делать всё на высшем уровне – ответил он, усмехнувшись. – Я хочу, чтобы ты увидела всё с самой лучшей стороны.

Наоми хоть и испытывала небольшое замешательство, но она не могла отказать себе в удовольствии. В конце концов, кто бы не хотел испытать что-то подобное?

Она села в вертолет, а Джун присоединился к ней. Вертолет быстро поднялся в воздух, и Токио раскрывался перед ними в полном великолепии. Огромные небоскрёбы, мерцающие огни, бескрайнее море людей – всё это казалось чем-то недостижимым и в то же время завораживающим.

Тем временем, Чигук молча следил за ними, сидя немного в стороне. Его роль сводилась к тому, чтобы просто сопровождать их. Он не был частью их праздника, не был частью их восхищения от роскоши, которая окружала их. Он наблюдал, как Наоми с улыбкой и удивлением смотрит на Джуна, но его собственное сердце сжималось.

Он чувствовал, как с каждой минутой его присутствие становилось всё менее значимым. Джун предлагал ей шикарный отдых, внимание, которого она, очевидно, заслуживала, но Чигук не мог не заметить, что на самом деле Наоми, хоть и восхищалась этим моментом, была немного отстранённой, как будто на неё давил весь этот роскошный и гламурный мир.

Вертолет пролетал над Токио, и Джун продолжал рассказывать Наоми о своих впечатлениях от города, изредка бросая взгляды на Чигука, который сидел, отгороженный от них, в своём мире.

Чигук не был уверен в том, что происходит. Он знал, что Джун – настоящий ловелас, и его легкость в общении, несомненно, вела к быстрому увлечению. Но ему было обидно, что для Наоми это было чем-то новым и неизведанным, тогда как для него такие моменты были частью жизни.

Он вспоминал, как Наоми в первый раз встретила его. Она была такая живая и искренняя. Почему-то в этот момент он подумал, что на самом деле никто не был готов к тому, что ожидало их впереди. И, несмотря на все свои переживания, он чувствовал, что должен быть рядом, хотя его чувства к Наоми становились всё более сложными и запутанными.

Он пытался не вмешиваться в разговор и не показывать, что его беспокоит, но внутри ему было тяжело. Каждый взгляд, каждый комплимент Джуна, который он щедро дарил Наоми, причинял ему боль. Он знал, что Джун, как и всегда играет в свою игру. Но тут было нечто большее. Наоми не должна была стать очередной игрушкой в его руках, как это случалось со многими другими.

На протяжении всей поездки Наоми смотрела на Джуна с нескрываемым восхищением. Он всё говорил и говорил, словно не замечая, как Чигук молча и грустно следит за ними. Для Джуна это был просто день, для Наоми – настоящий праздник.

Но для Чигука это была жестокая игра, в которой он не хотел быть игроком. В глубине души он всё равно продолжал надеяться, что он может защитить её от всего этого – от иллюзий, которые создавал вокруг неё Джун. Но он знал, что не мог быть с ней таким, каким был бы ей нужен.

Когда вертолет приземлился, Наоми улыбнулась, но её улыбка была какой-то утомленной. В её глазах было что-то более серьёзное, чем просто восхищение от увиденного.

– Джун, это было потрясающе. Ты не представляешь, как это здорово, – сказала она, но её голос был немного приглушённым.

Чигук не мог понять, что происходило внутри неё, но он знал одно: ей нужно было больше, чем роскошные жесты и комплименты. Что-то в её душе оставалось не заполненным, как пустота, которую невозможно заполнить подарками.

Джун выглядел довольным собой и был готов продолжить делать всё для того, чтобы удержать её внимание. Но Чигук уже знал: сейчас он был тем, кто мог стать её защитой, если бы только она позволила.