– Осторожно, Вельмус – он может кусаться! – пошутил Мэтт-Брайан, особенно рассмешив этим Миллера.

Нил задрожал и сжался ещё больше, прекрасно зная, что это его не спасёт. Два волшебника нащупали вжавшегося в угол парнишку и подхватили его под руки. Тот изо всех сил зажмурился и упёрся ногами в пол. Встретив отчаянное сопротивление невидимки, оба волшебника расхохотались, а потом резко рванули его вверх. Нил пыхтел и извивался. Оставшиеся за столом веселились зрелищем, словно это была пантомима: двое зрелых мужчин тащат из угла что-то невидимое, издающее сдавленные протестующие звуки. Они, смеясь, дотащили-таки «гостя» и усадили в конце стола лицом к Вольфгангу и вернулись на свои места.

– Благодарю!

Вольфганг неприязненно смотрел на обречённо поникшего невидимку.

– Надеюсь, Церберус доволен тем, что заполучил?! – спросил он, барабаня пальцами по столу.

Нил не произвёл ни звука. Он боялся даже поднять глаза.

– Я задал вопрос! – терпеливо и вежливо промолвил Вольфганг.

– Я не знаю, – быстро пролепетал Нил, боясь смотреть в жуткие глаза верховного регента, но ещё больше – вызвать его гнев молчанием.

– Макс, позволь мне кое-что поправить… – вмешался Гордон и в ответ на вопросительный взгляд Вольфганга загадочно улыбнулся. – Минутку!

Он подошёл к невидимке, который при его приближении отклонился в сторону и, пригнув голову, закрылся руками, словно ожидая побоев. Гордон, пошарив в воздухе руками, нащупал голову Нила, разомкнул сцепленные над ней руки и, грубо придвинув к себе, заставил сесть ровно. Прикоснувшись к перстню, он опустил ладонь на макушку бедолаги. Чёрный агат с перламутрово-серыми полосами ярко вспыхнул, и раздался щелчок, от которого Нил пискнул. По невидимой голове из ладони регента потекла серая плазма, очерчивая контуры фигуры и закрашивая невидимую одежду. Нил зажмурился изо всех сил. Плазма быстро растеклась по нему почти до пояса, не оставив ни малейшего пробела. Теперь все могли видеть и его движения, и часто вздымающуюся грудь, и дрожащие от страха плечи…

Гордон пожал плечами и пояснил своё решение:

– Я решил, так будет проще. Несправедливо, что ты один его видишь.

Нил открыл глаза, и волшебники увидели два отверстия вместо глаз и застывшие в воздухе кончики ресниц, которых тоже коснулась плазма. Они чуть заметно подрагивали, а когда он моргал, быстро метались вниз-вверх. Поэтому, даже не видя его глаз, регенты могли догадаться, в какую сторону он смотрит, как бы незаметно он ни пытался это делать.

– Тебя зовут Нил Нимбл, верно? – уже своим обычным голосом спросил Вольфганг, пока Гордон возвращался на место.

– Да, – робко молвил невидимка, дрожа всем телом.

– Тебе пятнадцать лет! – скорее утверждал, чем спрашивал Вольфганг.

Невидимка кивнул.

Все взгляды были устремлены на него, это мешало сосредоточиться.

– Ты осознаёшь, сколько бед нам принёс? – жёстко произнёс верховный регент, хотя и смотрел на него снова своими синими завораживающими глазами (в кошачьем зрении он теперь не нуждался). – Знаешь, сколько людей погибло из-за тебя и других невидимок?

По щекам Нила покатились слёзы, проложив две мокрые дорожки. Он часто заморгал, пытаясь их унять.

Авис сидела мрачнее тучи – даже её это не тронуло. Было довольно необычно видеть плачущего невидимку и в прямом, и в переносном смысле, но многих слёзы Нила немного удивили, и не более того. Кто-то отвернулся, а Мосли испепелял его полным ненависти и отвращения взглядом (в волшебном мире они считались бессердечными и подлыми существами).

– Я не… я не хотел… – тихо промолвил Нил, шмыгнув носом.

Регенты снова повернули к нему головы, молчанием подстёгивая его продолжать говорить.