Даже не думала, что игры с ребенком так выматывают…

А потом подняла голову. 

Носителями гульфиков было двое незнакомых молодых мужчин. Один - откровенно некрасивый, с острым носом и тонкими и зло скривленным ртом. Он остро прошелся по мне с откровенным презрением… но это было даже лучше, чем блестящий и томно-влажный взгляд второго, молодого, пухлощекого и весьма симпатичного.

Старший посмотрел на Камиль и спросил на удивление мягко:

- Мы зашли проверить… как тебе мой подарок, дорогая?

- Он просто прелесть, братик! - взвизгнули мне над головой, а  рука девушки потрепала по волосам.

Хорошая собачка... Так, Ника, спокойно.

- Действительно… прелесть, - протянул второй - И одежда моя так ему подходит… - по моему плечу прошлась мягкая чужая ладонь, и я едва заставила себя не отшатнуться.

- Я не зря столько ее хранила, - счастливо вздохнула девушка. - Поиграете с нами? Нико изображает животных…

Только не оставайтесь…

И те, слава Богу, тут же отступили, и, отговорившись делами, вышли.

Я же едва перевела дух…

Черт, эта семейка… Что меня вообще ждет дальше, если мой первый день такой?

14. 14

Вырождение местной аристократии - по меньшей мере, психическое - можно было считать свершившимся фактом. Списывать их жуткое поведение на местные нравы и воспитание, а также на общую вульгарно-богатую атмосферу вседозволенности я бы не стала.

Семейство Канилоссов спустя десять дней пребывания в замке все больше представлялось мне зверинцем, в котором недалекая, но добрая Камиль, а также худой, вечной занятый  и смотрящий на всех свысока наследник дарелл-пара Полан, с чьими личными слугами мы даже сдружились, оказались далеко не самыми худшими его представителями.

Взять хотя бы мать главы семьи, вдову дари Орту, что  издевалась над служанками, пытаясь хоть таким образом утвердить свою власть, которую она упустила со смертью мужа, в замке. От бабушки не отставали и старшие сестры Камиль, близнецы Эфра и Олья. Две высокомерные и противные девицы, не гнушавшиеся использованием розг за малейшую провинность. И я никак не могла понять, что они делают здесь. Ведь с учетом  местного строя, богатого приданного и возможности выбирать среди самых знатных мужчин в их возрасте, соответствующем нашему двадцати одному году, они давно должны были быть замужем.

Не отставал по количеству каверз и клокочущей во мне неприязни и Лайнел, младший сын дарелл-пар Канилосса. Но действовал он противоположно: при каждом случае появлялся в игровой - а именно этим и была та комната, в которой я впервые встретилась с новой "подругой" - и не гнушался грязных намеков и щипков, которые дари Мати Сонс, дальняя родственница семьи и компаньонка Камиль, демонстративно не замечала.

Еще одной неприятной особой, что постоянно сопровождала меня и мою то ли подопечную, то ли хозяйку, в перемещениях, прогулках и играх была Сонар, племянница паров. Складывалось ощущение, что это для неё работа, которую она ненавидела, но  от которой не могла отказаться, поскольку глава «золотой» семьи, обожавший младшую, несмотря на явные проблемы развития, обеспечивал многочисленных родственников, позволяляя тем жить рядом со всеми благами и привилегиями.

Мой день теперь начинался так же поздно, как и у благородных и заканчивался поздней ночью. Первым делом я завтракала - тогда как другие слуги уже обедали - а затем ждала приглашения от Камиль, которое мне передавала уже знакомая, но все так же молчаливая служанка. И шла в игровую, на прогулку или в покои дари, где она могла наряжаться, заставляя меня часами смотреть и оценивать ее платья.