– Он флиртовал, папа. – меня вдруг накрыло ощущение чего-то надвигающегося, тревожного и неотвратимого.

– Виктор!? Он птица высокого полета. Это невозможно.

И через некоторое время стало понятно, что мои ощущения более чем оправданы, прошло всего три дня, как Виктор позвонил нам. Точнее, мне. Лично. По видеосвязи. Где уж он взял мой номер, не знаю, хотя, для человека его уровня, такой проблемы, наверное, в принципе не существует.

Он звонил почти каждый день. Просто так. Ничего не просил. Почти ни о чем не спрашивал. Просто звонил. Когда выходил на пробежку утром, сверкая идеальными зубами и крепким торсом в обтянутой футболке. Когда ехал в своем шикарном гравилете в безупречном костюме. Когда сидел, расслабленный дома, в стильном спортивном костюме на фоне шикарного вертикального аквариума во всю стену, с потрясающими видами тропических рыб, похожих на какую-то редкую инопланетную расу. Мы говорили ни о чем. О погоде, моих будущих исследованиях, сезоне дождей, разновидностях рыб и видах синтетического мяса. У меня было едва уловимое ощущение, буквально легкая тень на краешке сознания, что ему от меня что-то нужно, и поэтому его поступь в наших отношениях легка и неуловима, как у крадущегося хищника, внимательно сканирующего свою жертву, терпеливо загоняющего ее в нужный ему угол, чтобы победа была полной, неоспоримой и неотвратимой. Я понимала, что он меня словно приучает к себе, дает пообвыкнуть, а это значит, что тяжелая артиллерия не за горами. Так и получилось. Через полторы недели весьма утомительных для меня звонков, Виктор предложил встретиться. И сделал это мастерски и мимоходом, вскользь, как бы между прочим, так, что мое согласие почти не требовалось, оно априори уже было получено. Я была вынуждена согласиться, потому что где-то понимала, что таким людям не отказывают. Но испросила передышку до следующего дня. Стало ясно, что мне не хватает информации о нем. Ни в одном разговоре Виктор не давал мне никакой конкретной информации о себе. А я старалась не задавать вопросов и вела себя очень пассивно, лишь отвечая на вопросы, чтобы не затягивать и не делать общение более личным. Но также было понятно главное – я слишком неопытна для человека с таким опытом манипулирования как у Виктора, а он играл нужную ему роль так умеючи, что не было сомнений, кто ведет счет в этой игре. Шансов победить у меня не было, чего бы он от меня не хотел.

– Пап, что ты думаешь о Викторе? – подсела я однажды к отцу в кресло, положив голову ему на плечо, как делала раньше, будучи совсем маленькой.

– Викторе? Батистини? – казалось, папа был изумлен. – И ты запросто называешь его Виктором? Он же… Это же…

Я аккуратно рассказала ему о нашем странном общении с Виктором, и реакция отца мне показалась пугающе взволнованной.

– Ая, лучше бы тебе держаться от него подальше. – папа нервно заходил по кабинету быстрыми шагами. – Он очень взрослый человек, он глава, понимаешь, мы для него мелкие сошки, так, просто для развлечения. Он намного старше тебя, конечно, выглядит он…

– Пап. Да я сама не хочу с ним встречаться. Но, понимаешь, он… как бы давит. При том, что ничего для этого не делает. Не могу объяснить. От него исходит что-то такое… опасное. Мы договорились встретиться, я обязательно скажу ему, чтобы больше не звонил. Все будет хорошо. Кстати, я так понимаю, он не женат?

– Эм… Он был женат. Два раза. Детей у него нет, насколько я знаю. Больше ничего про него неизвестно. – Отец устало опустился в кресло. – Он серьезный человек, Ая.

Папин ответ меня озадачил. Успешный, симпатичный, вполне себе не старый, имеющий власть обеспеченный человек. И не женат. И детей нет. В нашем мире практически любая пошла бы за такого, теплое местечко на всю жизнь обеспечено. Что в нем не так? Это мог прояснить только Кирт. Пришлось надеть на лицо милую улыбку и позвонить занудному айтишнику.