Чтобы замереть на месте всего через пару шагов. А все потому, что в проходе показалась знакомая мужская фигура. Высокий, широкоплечий брюнет как раз двигался в нашу сторону, а значит уйти незаметно не получится. Да и заметил уже. Вон как сузились в недовольстве его карие глаза.

Что он вообще здесь делает?

Да еще в такое время.

В командировке вроде как должен находиться до конца недели. А это еще целых три дня.

– Этери. Здравствуй, – поздоровался он, дойдя до нас.

– Здравствуй, Тенгиз, – пробормотала я с растерянностью. – А ты что здесь делаешь?

– Твоя мать сообщила, что ты отправилась гулять на Набережную, а у меня выдался свободный вечер. Вот и решил провести его с тобой, – пояснил мужчина с улыбкой.

То, почему при этом он смотрит на Ильяса волком, я поняла не сразу. Лишь когда сам Ильяс пошевелил рукой, в стремлении разорвать наш контакт.

О, боже!

Убейте меня кто-нибудь!

Даже представлять не берусь, как это выглядело в глазах моего жениха. А пальцы как свело, никак не получалось разжать. Только крепче вцепиться в поисках поддержки в Асатиани. Хотя я все же нашла в себе силы отпустить чужое запястье. И в сторону жениха не забыла подвинуться. Чтоб наверняка.

– А мы тут мороженое ели… – пробормотала зачем-то.

– Вижу, – Тенгиз перевел взгляд на оставленный нами столик. – Вы не доели, кстати.

– Слишком большая порция, – пояснила с жалкой улыбкой.

Дурнее ситуации не придумать.

– То есть наелась? – уточнил Тенгиз.

– Да.

Ну а что еще я могла ему сказать?

– Хорошо, тогда предлагаю немного прогуляться.

Тенгиз отступил в сторону, открывая проход, и мне ничего не оставалось, как воспользоваться его предложением. На Асатиани я больше не смотрела.

Хватит, напозорилась.

Надеюсь, Тенгиз не расскажет о том моей маме, а не то… век воли не видать. Даже после замужества.

Какой-то хреновый день, как не скажет старший брат.

Ужас просто.

Еще ужаснее то, что я шла рядом со своим женихом с чужой курткой на плечах. О чем вспомнила лишь оказавшись на улице под порывом усилившегося ветра.

– Тебе холодно? – участливо поинтересовался Тенгиз.

– Немного, – прошептала, опустив взгляд в пол. – Ветер сегодня прохладный.

Холодно мне теперь и правда было. С его приходом как заморозило все внутренности от страха.

– Мы собирались в магазин. Ильяс согласился меня отвезти, чтобы я могла купить подарок Давиду, – упомянула имя среднего брата. – Хотела ему красивую рубашку выбрать. Ильяс подходит по телосложению. А он не соглашался долго. Вот я и… обрадовалась, когда согласился. Прости меня, – остановилась.

Не столько от чувства вины, сколько ужаса за такое откровенное вранье. Я ведь никогда раньше не лгала. Вот так открыто. Аж плакать захотелось от собственной дурости.

Я ведь и правда она.

Вот чего мне неймется?

Нет бы дома сидеть после всего совершенного ночью и утром, так нет опять понесло навстречу приключениям. И опять в обществе Ильяса, на которого и смотреть не должна. А я… даже сейчас мысленно искала его взглядом. Цеплялась за факт присутствия его рядом. Так оно было спокойнее. И настолько же неправильнее.

Кажется, я провалила проверку судьбы по всем фронтам.

– Если хочешь, я могу тебе помочь с выбором, – предложил Тенгиз добродушно.

То есть он… не злится?

Правда?

Поверил…

Я ужасная невеста!

Которая вопреки всему радостно закивала. Правда вот на стоянке вновь занервничала. И вовсе не от того, что Тенгиз решил меня самолично отвезти в магазин.

– Она с тобой не поедет, Ахалая. Ее повезу я.

Ильяс застыл в шаге от нас, вертя между пальцев иммобилайзер от автомобиля. Спокойная поза, ленность в словах и полный штиль во взоре цвета самой темной ночи дарили обманчивое впечатление равнодушия к ситуации. Обманчивое, потому что я была уверена, что Асатиани недоволен. Сильно так. Иначе бы не вертел беспрестанно в руках ключ. Будто еще немного и он его в лоб Тенгизу запульнет. Последний, к слову, не обрадовался выставленному ультиматуму. Но сдержался. Кивнул согласно.