– Люблю, когда ты молчишь, – заявил нахально.

Вот же:

– Гад!

– Еще какой, – согласился со мной Асатиани, согласно кивнув.

– Купишь за это мне двойную порцию, – развернулась к нему спиной и первая направилась в сторону виднеющегося впереди здания кафе.

– Растолстеешь, – донеслось веселое мне вслед.

– Тенгиз на мне не женится, и я подамся в монашки, – хмыкнула.

– Наивная кошка.

– Эй, дай помечтать! – притормозила и обернулась к нему с самым возмущенным видом.

– Молчу, – поднял он руки в жесте сдачи.

Мгновение, и мы все-таки улыбнулись друг другу. Я вновь залипла на его губах. Все-таки он обаятельный! Хоть и гад. Показала ему язык и, отвернувшись, отправилась дальше по аллее.

Что я там говорила про хорошо?

Вот сейчас было очень хорошо.

Легко и свободно.

Едва сдерживалась, чтобы не идти вприпрыжку.

Просто шла и глупо улыбалась, ловя на лице Ильяса ответную радость. У него даже глаза иначе заблестели.

Интересно, это можно считать моей маленькой победой?

Я ведь смогла заставить улыбаться самого Асатиани!

Где моя награда?

И это я не о мороженом.

Хотя и оно было очень вкусным. Со вкусом соленой карамели, но при этом все равно сладкое-сладкое. И также сладко таяло во рту.

Ильяс взял тройную порцию на нас двоих. Я настояла, чтобы он вместе со мной ел. Он и ел. И кажется, в действительности тоже получал удовольствие. По крайней мере, ложка погружалась в молочный десерт с завидным постоянством.

– Скажи, вкусно.

– Вкусно, – признался мужчина, и я победно вскрикнула.

– А говорил, материальное тебя не прельщает! – ввернула шпилькой его ранние слова.

– А это и не материальное, – невозмутимо парировал Ильяс. – И то, что мороженое вкусное, не значит, что я его люблю.

Вот тут я призадумалась.

– А что ты любишь? – поинтересовалась. – Из еды в смысле.

Настала очередь Асатиани думать.

– Не знаю, – выдал по итогу. – Я никогда раньше о таком не задумывался. Еда есть и хорошо.

Я от такого заявления замерла с ложкой во рту, забыв проглотить порцию любимого лакомства.

– Ммм… – протянула, не сразу найдясь с ответом. – Но что-то же ты предпочитаешь есть чаще всего остального?

– Не знаю, – повторил мужчина, пожав плечами. – Мне некогда выбирать. Обычно я ем, что дают в столовой. А дома – что в холодильнике найду. Иногда вот Ирина подкармливает.

И если в начале я все еще пребывала в удивлении, то под конец нахмурилась.

– Нет, так дело не пойдет, – постановила, поднимаясь из-за стола. – Идем, – протянула ему ладонь.

– Куда? – тоже нахмурился он, не спеша принимать жест.

– Разбираться с твоими предпочтениями, конечно! – пояснила как маленькому.

И платить по счетам!

То есть награждать меня!

Пожалуй, это и правда будет весело.

– И как ты собралась с ними разбираться? – насторожился Ильяс, поднимаясь за мной следом, хотя к руке моей так и не притронулся.

Пришлось убрать ее, чтобы не выглядеть глупо и дальше.

– На практике, конечно, как иначе?

И кажется, я смогла по-настоящему удивить Асатиани. Потому что он уставился на меня, как на восьмое чудо света, не иначе.

– Ты собралась готовить? Для меня? – уточнил все также недоверчиво.

– А как еще можно выяснить о том, что тебе нравится и нет? – тоже озадачилась.

– Например, заказать несколько блюд здесь? – обвел показательным взглядом убранство летней кафешки.

– И что ты тут собрался есть? Сухомятку? Нет уж. Если и делать выбор, то из нормальной домашней еды, а не этого всего.

Никогда не видела стоящего передо мной в такой растерянности, почти беспомощности. Он будто искал повод отказаться и не находил.

– Ладно, – выдохнул по итогу, сдавшись.

– Отлично! – улыбнулась я ему, схватила за запястье и потащила за собой на выход.